— Марфа Посадница, — хмыкнул Роман.
— Во-во, — усмехнулся участковый инспектор, вытирая руки каким-то старым халатом. — Как кто освободится, сразу к ней, пока снова не посадят, живет. А там, глядишь, и другой освобождается. Это ты точно подметил… Марфа — посадница. Никак не могу отучить ее от этого дела, сколько уж раз штрафовал за то, что живут у нее без прописки… Да толку… Совсем развинтилась девка.
— Не покажешь, где она живет?
— Отчего не показать, покажу, — участковый кивнул в сторону мотоцикла, — садись…
Когда Роман втиснулся в коляску, инспектор с грустью посмотрел на просевшее колесо, постучал его кончиком сапога, размышляя, вероятно, о том, что можно было бы и пешком дойти.
— Поехали! Поехали! — уже командовал Роман.
Еще молодая, но уже довольно потрепанная жизнью Марфа, увидев участкового, наигранно обрадовалась и бойко стрельнула глазами по большой фигуре Вязьмикина, но участковый не дал ей рассыпаться в любезностях и сурово одернул:
— Товарищ из города приехал. — Он указал глазами на Романа. — Так что ты не разглагольствуй, ему некогда. Что спросит — отвечай без утайки… Ты меня знаешь!
— Еще бы, — фыркнула та в ответ и настороженно взглянула на Вязьмикина.
Роман крутнул свой казацкий ус и без обиняков спросил:
— Вам знаком гражданин Нудненко?
Женщина отвела глаза и ничего не ответила.
— Знаком, знаком, — ответил за нее участковый, — по глазам вижу — знаком. — Он подошел к Марфе и негромко произнес: — Мария, не кобенься… Ты меня знаешь.
— Ну известен! — бросила колючий взгляд хозяйка.
— Мне бы его справочку об освобождении, а то задержали Нудненко без документов, он говорит, у вас справочка-то, — пояснил Роман.
— Нету у меня никакой справочки! — взорвалась женщина.
— Мария! — осадил ее участковый. — Тебя просят справочку об освобождении из мест лишения свободы гражданина Нудненко, поняла?!
— Сейчас посмотрю, может, завалялась где.
Женщина принялась переставлять посуду на столе, как будто документ мог быть среди грязных стаканов и огрызков хлеба.
— Мария, ты вон в ту сумочку глянь, — участковый кивнул на черную, с потрескавшимся лаком дамскую сумочку, висящую на гвоздике над разбросанной постелью.
Марфа порылась в сумочке и, вытащив оттуда розовый длинный листок, удивленно округлила глаза.
— И правда… Ты, что ли, Василич, подложил?
Инспектор поморщился:
— Мария…
— Дайте-ка сюда справочку, — протянул руку Роман. — Я, с вашего позволения, с собой ее возьму.
Женщина с безразличным видом пожала плечами:
