— Да почти, — уклонился Свиркин.
— Можете посмотреть мою машину, целехонька, — обиделся владелец «Волги».
13 часов 03 минуты
Никольский, как сообщили нам в адресном бюро, жил Но улице со странным названием Лесозавод. Свернув с Владимировской вниз к Оби, туда, где раньше была Чернышевская пристань, Снегирев остановил машину около старого деревянного двухэтажного дома. Мы поднялись по лестнице с крутыми скрипучими ступеньками на второй этаж и постучали. На стук из квартиры никто не вышел.
— А вдруг погибший не Никольский, а еще один его двойник? — с грустной иронией проронил Семен.
— Все может быть, — в тон ему ответил я и постучал в дверь напротив.
Тишина. Я снова постучал.
— Кто? — раздался за дверью хриплый старческий голос.
— Откройте, пожалуйста, — попросил я, — мы тут к вашему соседу пришли, а его нет…
Дверь приоткрылась, но ровно настолько, чтобы говорящий мог высунуть голову. На нас уставились красные, маленькие, настороженные глазки, удивленно-изучающе хлопая редкими ресницами. Одутловатую физиономию старика покрывала мелкая сетка морщин и бледно-фиолетовых жилок, на голове торчали клочки седых волос.
Семен оттеснил меня и дипломатично начал:
— Отец, вы уж нас извините…
— Да, ничо, ничо, — перебил старик, — вы к кому пришли-то?
— К Никольскому. Не знаете, где он?
— Холера его знает. Он молодой, а я старый. Разве уследишь за ним. То туды, то сюды… Вчерась, вроде, дома был. Сегодня, врать не буду, не видал.
— А шума вчера у него не было? — попытался выяснить я.
Старик долго разглядывал нас, потом пробурчал:
— Не слыхал, я вообще недослышу, так что извиняйте, — и закрыл перед нашим носом дверь.
Мы переглянулись.
— Очень содержательный разговор, — съязвил Семен.
Я только пожал плечами и направился к другим дверям. Скрип дверных шарниров заставил меня обернуться. Из небольшой щели был виден глаз нашего собеседника. Старик смотрел на нас и молчал. Мы тоже ничего не говорили. Наконец он прохрипел:
— Вы у Карповны поспрашивайте, она с Олегом в дружбе живет. Вона ее дверь.
Дверь, на которую указал взгляд старика, нам открыли сразу. На пороге стояла крепкая пожилая женщина. Поздоровавшись, я спросил, как нам найти Никольского.
— А вы кто ему будете? — поинтересовалась она.
Я развернул удостоверение и показал его женщине. Она достала из кармана халата очки, водрузила их на нос и, взяв документ, медленно шевеля губами, стала изучать его, пригляделась к фотографии и вскинула на меня глаза, сверяя фото с оригиналом. Плюсовые линзы очков делали ее глаза большими, как у пчелы. Осмотр, похоже, удовлетворил ее, так как она, придерживая на груди халат, чуть отошла в сторону, пропуская нас:
