— Ты несёшь меня на руках? — не просыпаясь, спросила она, и прильнула к Великому Хутину.
— Да, милая Али, — сказал Хутин и вышел в зал, где они находились раньше. Остановившись перед огромным аквариумом, он поднял девушку и бросил её в воду. Девушка не успела вскрикнуть, как её схватил сазан и принялся рвать тело зубами, возникшими в рыбьей пасти. Вода в аквариуме обагрилась кровью, которая скрыла дальнейшее пиршество. Секлеция, наблюдая за происходящим от двери, несмотря на то, что была медсестрой, невольно вскрикнула и побледнела, чуть не сползая на пол.
— Ложись, — сообщил ей Хутин, возвращаясь в спальню.
— Me encanta otra[2], — пролепетала Секлеция на испанском языке, поняв, по глазам, чего от неё хочет Хутин, но её никто не слушал. Грубо повалив Секлецию на кровать, он содрал с неё жёлтое платье с синими цветочками, достал своё куцое достоинство и завалился сверху. Находясь под содрогающимся организмом властелина, Секлеция ничего не чувствовала, кроме отвращения, но терпеливо молчала, не собираясь идти на корм рыбе.
Откинувшись на подушку после совокупления, Великий Хутин подумал, что высокие женщины его возбуждают, несмотря на то, что рядом с ними он выглядит нелепо. «А кто посмеет что-то сказать?» — высокомерно подумал он и присосался к тощей груди Секлеции – она его волновала и дразнила...
***
Слэй проснулся раньше окончания времени «дрим». Стоит заметить, что и сон в эту ночь выглядел странным. Слэй несколько раз за ночь чувствовал потерю связи с Дарующим. В его сны вторгалось что-то тревожное и невнятное, которое путало воображение. Дримом он работал немного, с тех пор, как ему исполнилось шестнадцать лет. До этого дримом служил старый Слумер, который долго учил Слэя настраиваться на волну Дарующего. А ещё раньше, когда Слумер был ещё маленьким, сновачом работал Дрим, отчего время сна стали называть временем «дрим».
Слэй помнил, как однажды, когда старый Слумер на несколько дней заболел бессонницей, по всей Тартии прокатилась волна жестоких кровопролитных беспорядков. Ужасные волнения так же настигли Белду и Райну, страны по соседству с Тартией. Перепуганный Хутин приказал Слэю заменить Слумера, в ином случае юношу ждал кровожадный сазан, которому Хутин скармливал провинившихся слуг. Именно с тех пор у Великого Хутина началась бессонница по ночам. И с тех пор Слэй стал дримом.
Слэю запрещалось покидать территорию замка властелина, во избежание недоразумений. Хутин позволял ему некоторую свободу, но только внутри высокой, в несколько человеческих ростов, ограды из красного кирпича, которая охватывала внутренние покои властелина, а также подсобные помещения. За высокими стенами имелось несколько садов с искусственными озёрами, а с одной стороны ограда отсутствовала, так как выходила к реке Моки.
