«Важное значеніе варіантовъ въ пѣсняхъ, говоритъ онъ далѣе, особенно-наглядно выражается, напримѣръ, въ пѣснѣ о князѣ Волконскомъ и Ванѣ ключникѣ. Въ моемъ собраніи, нынѣ предлагаемомъ публикѣ, и представляю это народное созданіе въ трехъ варіантахъ, и пѣсню про молодца, въ которой разсказывается подобное же происшествіе. Какъ варіанты той же пѣсни, замѣчательны: 1) въ древнѣйшей, по всей видимости, формѣ о Дунаѣ Ивановичѣ (напечатанной въ „Извѣстіяхъ Академіи“), 2) въ формѣ, сохраненной новиковскимъ пѣсенникомъ:
Гулялъ молодецъ по Укранеѣ ровно тридцать лѣтъ,
Загулялъ молодецъ къ королю въ Литву.
3) въ смутной и темной формѣ пѣсенъ о князѣ Волконскомъ, напечатанныхъ О. М. Бодянскимъ въ No III „Чтеній“ 1859 года, 4) наконецъ въ позднѣйшей, искаженной трактирной цивилизаціей формѣ: „Любила княгиня камеръ-лакея“, помѣщенной во многихъ старыхъ сборникахъ пѣсенъ.
„Другая важная сторона значенія варіантовъ уясняется изъ извѣстной пѣсни:
Ахъ, ты батюшка, свѣтелъ мѣсяцъ,
Что ты свѣтишь не по прежнему?…
равно относимой народнымъ творчествомъ къ Іоанну IV, Петру I, Петру II, Петру III, Екатеринѣ (вѣроятно, II), къ Павлу I и къ Александру I. Эпическія формы остаются тѣ же, но прилагаются къ разнымъ лицамъ. Такъ, еще пѣсня, сложенная про смерть Лопухина изъ эпохи „Семилѣтней войны“, приложена къ французскому нашествію. Вообще географическимъ названіямъ и именамъ историческихъ лицъ не должно приписывать въ пѣсняхъ большаго значенія. Въ Новгородѣ и Псковѣ является часто и совершенно неумѣстно Иванъ IV; въ Орлѣ, Воронежѣ, Тамбовѣ и проч. Петръ I; въ низовыхъ губерніяхъ: Симбирскѣ, Саратовѣ и проч. Алексѣй Михайловичъ {Я имѣлъ эту пѣсню изъ Вятки, Новгорода, Костромы, Москвы, Орла, Воронежа. Всѣхъ списковъ я знаю до 20-ти. Авт.}.
„Такъ, въ приведенной выше пѣснѣ является Карамышевъ, въ пѣснѣ объ осадѣ Соловецкаго монастыря Салтыковъ, лица, неучаствовавшія въ событіяхъ, о которыхъ въ пѣсняхъ разсказывается.
«Вообще я долженъ замѣтить, что баллада представляютъ гораздо болѣе варіантовъ, чѣмъ пѣсни часто лирическія. Изъ послѣднихъ можно указать на нѣкоторыя, какъ, напримѣръ, „Калина съ малиною лазоревый цвѣтъ“, извѣстная въ народѣ подъ названіемъ „Веселая бесѣдушка“, которыя рѣшительно не представляютъ варіантовъ (кромѣ выговора). Свидѣтельствуетъ ли это въ пользу ихъ древности — предоставляю рѣшитъ знатокамъ. Укажу еще на пѣсню: „Охъ ты садъ ли мой садочикъ“, представляющую своей конструкціей большое сходство съ одной изъ древнѣйшихъ славянскихъ пѣсенъ, съ пѣснею о Розѣ, Краледворской рукописи.
