Динъ Свифтъ видитъ одну породу людей гораздо мельче, а другую — гораздо крупнѣе нормальныхъ представителей человѣчества; видитъ онъ и страну, въ которой лошади занимаютъ положеніе людей, а люди — лошадей. Литтонъ Бульверъ переносить мѣсто дѣйствія одной изъ своихъ повѣстей въ нѣдра земли вмѣсто ея поверхности. Райдеръ Хаггардъ знакомитъ насъ съ дамой, которая на нѣсколько лѣтъ старше, чѣмъ полагается быть «интереснымъ» героинямъ романовъ, и описываетъ раковъ, которые немного крупнѣе подаваемыхъ въ гастрономическихъ магазинахъ. Число писателей, переносящихъ насъ на луну или на какую-нибудь другую планету, очень велико, а между тѣмъ то, что они тамъ открываютъ «новое», такъ мизерно, что ради этого вовсе не стоило труда подниматься такъ высоко. Другіе описываютъ намъ то, что, по ихъ мнѣнію, должно быть черезъ нѣсколько столѣтій, но такъ нудно и мертво, что мы, читая плоды ихъ «прозрѣній», можемъ только радоваться при мысли о томъ, что ничего этого нѣтъ при насъ. Во всѣхъ этихъ утопіяхъ нѣтъ ничего, кромѣ полнаго бездѣльничанья, потому что весь человѣческій трудъ замѣненъ дѣйствіемъ электричества. Скука смертная!
Въ самомъ дѣлѣ, по моему мнѣнію, слишкомъ ужъ много электричества обѣщается намъ въ грядущихъ вѣкахъ. Это напоминаетъ мнѣ встрѣчающіяся нынѣ такъ часто объявленія въ эмалевыхъ краскахъ. Въ этихъ объявленіяхъ наглядно изображается скученная въ небольшомъ помѣщеніи многочисленная семья, занятая раскрашиваньемъ эмалевыми красками всего что можно и чего нельзя. Глава семьи, человѣкъ почтенной патріархальной наружности, стоитъ на складной лѣстницѣ и съ полнымъ усердіемъ покрываетъ потолокъ эмалью цвѣта «зелени кукушкинаго яйца», между тѣмъ какъ горничная и кухарка ползаютъ на колѣняхъ, стараясь покрыть полъ эмалью цвѣта «красной восковой печати». Хозяйка расписываетъ рамы картинъ въ цвѣтъ терракоты. Старшая дочь съ мужемъ украдкою любезничаютъ въ углу, растворяя въ глиняномъ горшкѣ эмаль цвѣта «декадентской желтизны», которою, по всей вѣроятности, должны «оживить» стоящее рядомъ съ ними піанино. Младшіе члены семейства увлекаются намазываніемъ на столы и стулья густыхъ слоевъ «красноты малиноваго варенья» и «небесной лазури». Словомъ, каждый предметъ вокругъ этихъ современныхъ «художниковъ» покрывается эмалью разнообразнѣйшихъ цвѣтовъ и оттѣнковъ; положительно все подвергается возобновленію посредствомъ эмалевыхъ красокъ, отъ дивана до каминной рѣшетки, отъ обѣденнаго стола до стѣнныхъ часовъ. Если останется излишекъ этой цвѣтной эмали, то этотъ остатокъ, слѣдуетъ предполагать, пойдетъ на украшеніе Библіи и на перекраску любимой кошки, собачки или канарейки.
