В числе моих знакомых была молодая недурненькая собою американка, чуть не до смерти надоевшая мне нескончаемыми рассказами о зверском обращении с ней её мужа. Наконец она подала на него жалобу в суд и потребовала развода. Требование её было уважено, и мы все имели удовольствие поздравить хорошенькую американку с освобождением от уз ненавистного брака. После того мне, в продолжение нескольких месяцев, не доводилось с нею встречаться, или что-либо о ней слышать. Затем неожиданный случай свел нас опять вместе. К числу довольно трудных задач, налагаемых на человека жизнью в обществе, принадлежит решение вопроса: о чем именно следует начать разговор при неожиданной встрече с давнишними знакомыми? Каждый кавалер и каждая дама хотят, во что бы ни стало казаться симпатичными и умными, а это затрудняет между ними беседу, так как, вообще говоря, мы, грешные, вовсе не умны и не симпатичны. Впрочем, это, с моей стороны, совершенно излишнее отступление. Я в данном случае, разумеется, принялся говорить с американкой о бывшем её супруге и не нашел ничего лучшего, как осведомиться о том, каково ему живется:
— Надеюсь, что недурно! — отвечала она.
— Уж не женился ли он опять?
— Да, женился,
— Поделом и ему, и его жене! — воскликнул я.
Как уже упомянуто, моя американка была очень недурненькой молоденькой еще дамочкой, так что мне естественно хотелось к ней подслужиться. Поэтому я продолжал:
— Женщина, которая вышла замуж за такого человека, зная его прошлое, без сомнения, сделает его несчастным, а мы, в свою очередь, можем с уверенностью рассчитывать, что он заставит ее проклинать день и час её рождения на свет Божий.
Моя приятельница обнаружила стремление защищать бывшего своего тирана и возразила:
— Надо полагать, что он значительно исправился.
— Что за вздор. Такой человек, как он, никогда не может исправиться. Негодяй негодяем и останется!
— Тише! Прошу вас не отзываться так о нем в моем присутствии!
— Отчего же… скажите на милость! Вы сами, ведь, изволили называть его негодяем и подлецом.
— Это было очень дурно с моей стороны, — созналась она, покраснев до ушей. — Боюсь, что, в тогдашних недоразумениях между нами, не один он заслуживал порицания. Мы оба держали себя довольно безрассудно, и надеюсь, что это послужило нам обоим хорошим уроком.
Я молчал, ожидая дальнейшего необходимого разъяснения.
С этими словами она убежала, оставив меня почти оцепеневшим от изумления.
По здравом размышлении, я, однако, нахожу теперь, что предприимчивый англиканский священник, который устроил бы маленькую часовенку на лондонской набережной, рядом со зданием судебных учреждений, мог бы зарабатывать хорошие деньги, соединяя вновь узами брака только что разведенных супругов. Один из моих приятелей, в бытность свою ответчиком по бракоразводному делу, сознавался мне, что никогда не любил своей жены сильнее, чем в нижеследующие два момента: когда она с ним разошлась и затем, когда она явилась в суд, чтобы дать против него показание.
