Она остановилась, еле переводя духъ.
— На этотъ разъ онъ не такъ же здоровъ, какъ мы съ вами,! — спокойно возражаетъ Бернетъ, — не бойтесь!
Новое молчаніе, враждебное со стороны Джильяны, холодно выжидательное со стороны доктора.
— Поѣздъ, — заговорилъ докторъ, — отходитъ изъ Карнфорта пять минутъ девятаго; отсюда до станціи семь миль, такъ какъ дорога тяжелая, и намъ слѣдуетъ выѣхать не позже семи часовъ.
Онъ съ поклономъ отворяетъ ей дверь, и она поспѣшно выходитъ, склонивъ голову на грудь. Она неузнаваема.
До отъѣзда остается еще полъ-часа. Джильяна сидитъ съ дядей въ его кабинетѣ, отдавая ему послѣднія инструкціи, голова ея покоится у него на плечѣ, слезы текутъ изъ глазъ. Погода ужасная, — вѣтеръ такъ и воетъ.
— Чѣмъ я заслужила путешествіе въ полтораста миль, въ такую ночь и въ такомъ обществѣ?
— А можетъ быть, онъ окажется премилымъ малымъ? — утѣшаетъ ее дядя; но она ничему не внемлетъ.
Карета подана къ запорошенному снѣгомъ подъѣзду; Джильяна, расцѣловавъ всѣхъ своихъ подданныхъ, собирается сѣсть въ экипажъ какъ вдругъ замѣчаетъ отсутствіе горничной.
— Гдѣ Гриффитсъ? скажите, что я жду ее, — приказываетъ она слугѣ.
— Она отправилась впередъ, на извощикѣ, съ вещами, — докладываетъ тотъ. — Джильяна, рѣшившаяся-было не обмѣняться со своимъ спутникомъ ни единымъ словомъ, обращается къ нему съ вопросомъ.
— Вы, вѣроятно, пожелаете курить? Человѣка намъ брать незачѣмъ, а потому вы можете ѣхать на козлахъ.
— Благодарю васъ, — отвѣчаетъ докторъ, — я не курю, а такъ какъ уже схватилъ насморкъ, то, съ вашего позволенія, сяду въ карету.
На дворѣ бушуетъ мятель; провожающіе кричатъ ей, чтобъ она скорѣй садилась; больше ничего не остается, какъ повиноваться. Сѣли, лошади подхватили, шестичасовой tête-à-tête начался. Одно и то же мѣховое одѣяло закрываетъ имъ колѣни; они оба твердо рѣшились причинять другъ другу какъ можно больше непріятностей. Джильяна забилась въ уголъ, стараясь, чтобъ ни одна складка ея шубы не коснулась его. Они выѣхали на большую дорогу. Снѣгъ глубокъ, но лошади сильны, такъ что бояться нечего, Джильяна спокойно предается своимъ мыслямъ. Передъ нею возникаютъ картины прошлаго, она заглядываетъ въ будущее, мысленно останавляваясъ на фигурѣ почти незнакомаго ей старика-отца, который, по годамъ, могъ бы быть ей дѣдомъ. Она никогда не жила съ нимъ, да и мать ея провела послѣдніе годы своей короткой и безупречной жизни вдали отъ него; съ дядей Марло отецъ тоже не знался. Движеніе спутника вывело нашу героиню изъ задумчивости. Послышалось чирканье спичкой, которую докторъ поднесъ къ свѣчкѣ въ небольшомъ, каретномъ фонарикѣ.
