— «Аграфена — Сирена»?.. Так нужна культурная работа. Нужна борьба, нужны общества…
— На общества у нас, вы знаете, косятся. Пироговский съезд предлагал устроить помощь голодающим — не разрешили.
— Так Пироговский съезд! Я был в Петербурге тогда, когда его закрыли. Когда они такие глупости говорили, что без конституции касторка не будет действовать!
— Уверяю вас, что можно глупости говорить, а дело делать.
— Может быть, и можно, но как заставить этому поверить? Не лучше ли начать с дела, а потом глупости говорить?
— Начать с дела! У меня знакомый один, врач в соседней губернии, просил разрешения в деревнях читать крестьянам о холере…
— Ну вот.
— Что — ну вот?
— Побольше бы.
— Да. Знаете результат? Через два с половиной года — отрицательный ответ.
— Так, может быть, тоже из таких, что «глупости говорил»?
— Пожалуйста, у предводителя дворянства жил, и предводитель же за него хлопотал.
— Тоже ничего не значит. Мало разве мы видали таких, что от слов воздерживаются, а «свое» дело делают.
— Ну, объясняйте чем хотите, а только нельзя, нельзя, нельзя.
— Что?
— Ничего сделать.
— А! Вот видите!
— Что?
— Есть и обратная сторона медали.
— Обе обратные, обе обратные!
— Ну, значит, не так я виноват, когда говорю, что не сам человек виноват, а виноват другой человек. Вопрос только — кто?
— Вы не глупы, но и Достоевский не глуп.
— Почему Достоевский?
— Он ответил: всякий человек виноват перед всяким человеком.
— Ну это тоже… Помещичья мистика.
— Не мистика, не мистика! Когда общество постановляет ходатайствовать о закрытии винной лавки, а земский начальник приговора не утверждает, какой вам еще реальности нужно?
— Ну, значит, Достоевский не глуп, но и я не дурак… Посмотрите, табун. И коняжки за нами бегут!
— Да, это довольно непонятная вещь: в запряжке лошади автомобиля боятся, а из табуна бегут смотреть, совсем близко подходят, молодые даже провожают, как собаки.
— Психология животных…
— А ночью, когда с фонарями, — тушканчики так и шмыгают под колесами, на полном ходу.
— Что такое тушканчик?
— Зверек такой, вроде кенгуру, на длинных задних лапках, хвост лопаточкой, след заметает. Его еще называют земляной зайчик. Зверек чрезвычайно пугливый, а тут на свет идет, между колес шмыгает, верстами провожает.
— Как интересно это проникновение человека в дикую природу. Введение новых условий… новые равнодействующие…
— Самое изумительное, что я видел, это лиса. Стояла шагах в двадцати от опушки и смотрела, как мы проезжали шагах в пятидесяти от нее. Я никогда ничего подобного не видел: дикий зверь, и палец изумления во рту. К сожалению, один из наших спутников махнул рукой, и она ушла в лес, но и то — первые шаги она попятилась, чтобы не потерять зрелище.
