Не следует думать, что раненые представлялись хирургу однородной, безликой массой. Представьте себе громадную палату, где на носилках и на скамейках ждут искалеченные люди. Солдаты сосредоточенно молчат, спрашивая взглядом: «Скоро?» Молодые лейтенанты самые нетерпеливые. Самые скромные старшие офицеры. Они понимают: каждому определено время и место… В первую очередь берут тяжелораненых. Именно их будет оперировать главный.
Наш главный — Михаил Никифорович Ахутин, генерал-лейтенант медицинской службы. Он был военно-полевым хирургом в высоком значении этого слова. И человеком красивым во всех своих проявлениях. Когда он приезжал к нам в ХППГ 130[1] — его личную базу, как он говорил сам, — и рассказывал о том, что делается на фронте, как предполагается маневрировать госпиталями и что изменилось в их использовании, чувствовалось его глубокое профессиональное понимание всего, связанного с хирургией войны. Оперировал он смело и широко. Знал много стихов и отлично их декламировал, пел, танцевал. К тому же был храбр. Обаяние его казалось беспредельным.
Творческий характер его деятельности по достоинству оценен Верховным Главнокомандованием, ибо он был единственным хирургом, награжденным орденом Суворова, который давался лишь за организацию наступательных действий.
Когда мы вернулись для завершения образования в I мединститут, Ахутин руководил кафедрой госпитальной хирургии и студенческим научным кружком, в котором мы тогда работали. Умер он молодым, неожиданно для всех, и горе наше было безгранично.
Сергей Дмитриевич Терновский — учитель целого поколения детских хирургов в нашей стране. Впервые я увидел его в 1938 году в доме своей будущей жены, когда он еще не стал профессором, а просто был врачом, другом семьи. Однако то первое впечатление сохранилось и не изменилось ни на йоту. Сергей Дмитриевич был небольшого роста, с розовым цветом лица и такого же цвета лысиной. Седые волосы и короткие усики — внешность старого русского интеллигента. Впечатление усиливалось его приятными манерами. Живая речь, общительный характер, любовь к шутке и смеху привлекали к нему сердца всех, особенно детей. Сергей Дмитриевич был мягок в суждениях, не любил резких формулировок, что многим давало основание считать его дипломатом. Вероятно, так оно и было.
С. Д. Терновский обладал даром правильно оценивать людей, различая их достоинства и недостатки. Будучи сам человеком хорошо воспитанным, Сергей Дмитриевич не терпел обострения отношений и предпочитал в сложных случаях не опережать событий. Осторожность, неторопливость в действиях обусловили успех многих мероприятий, которые он осуществил.
