Кто там может за ним прятаться? А тем более выглядывать осторожно, наблюдая, как идут через поле двое — один весь увешанный битой птицей, другой с дротиком, луком и веревкой.
Юнг стоял и смотрел на этот камень.
— Эй! — окликнул Тёма. — Ты чего?
Юнг рассеянно покосился в его сторону, двинулся было к камню, повернул решительно с полдороги:
— Так, показалось.
Корзинка недоплетенная и нарезанный кем-то бамбук лежали где лежали.
Юнг, обнаружив, что все джинсы и полрубашки у него измазаны бурой пыльцой, попытался счистить ее.
А она не счищалась.
Дима плюнул на ладони, провел ими по брючинам, только размазал. На ладони посмотрел, понюхал. Запах едва знакомый — пряный, сладковатый.
— Черт, что это?
— Это конопля, — просто сказал Тёма.
— Что-о-о? — округлил глаза Юнг.
— Конопля, — повторил безо всякого выражения Тёма.
— Да ее здесь… — Юнг оглянулся на поле, — гектаров пять! И там еще, наверху.
— Это точно! — согласился Тёма.
— Погоди, — заподозрил Юнг. — Где это ты видел посадки конопли?
— Там, — сморщил Тёма нос, и глаза его лукаво сощурились.
— Под Таежинском, что ли?
Тёма промолчал.
— Не понимаю, — не унимался Дима. — Это что же, плантация, что ли? Мы что, на острове наркоторговцев?
— Может, оно само тут выросло, — предположил Тёма.
— Да? А это что?
— Корзинка из бамбука, — ответил честно Тёма, взвалил дротики и стрелы на плечо, лук повесил на другое и молча углубился в бамбуковую чащу. А Юнг поспешил за ним, теперь с полным основанием озираясь по сторонам.
И все время кто-то шел за ними. Юнг не видел, но подозревал.
Это как луна над зимней дорогой. Ты идешь — и она за тобой. Ты остановился — и луна там в небе замерла. С той только разницей, что никакой луны не видно. То есть ты ее не видишь в тучах. Но она есть. И ты это точно знаешь. Ты идешь — и она идет. Встал — и она остановилась.
Юнг чувствовал, что они тут с Тёмой не одни, — и пока шли через рощу, и пока спускались с этих террас.
Видеть никого не видел — по-прежнему пусто было кругом и тихо, и птица в небе плавала. А ощущение, что вокруг ни души, пропало.
Поэтому когда Тёма спрыгнул с последней ступени, а Юнг, сворачивая веревку, краем глаза заметил движение на грани почти во всем такого, как тот наверху, камня, он только тихий звук губами издал и глазами Тёме на камень показал:
— Там!
Тёма виду не подал, что понял. Спокойно собрал вещи и двинулся вниз по склону, а поравнявшись с камнем, вдруг пригнулся, осторожно положил связку бамбука и лук на землю, дротик поднял, согнувшись, мелко семеня, подбежал неслышно к камню, прижался.
