Тёма опустил на траву напиленные палки, взял чужой бамбуковый прут, осмотрел аккуратный срез.
— Похоже, не мы одни бродим по этому строительному рынку, — заметил Юнг.
Если и были тут люди, по лугу они лишний раз не ходили — высокие травянистые растения, похожие на крохотные елки с бурыми метелками цветов на макушках, стояли ровными рядами. Ни следов, ни тропинок, только ярко-красные маки на тонких мохнатых стеблях подрагивают на ветру.
А что в этой траве зверьки или птицы вдруг стихли, это понятно — их спугнули фигуры двоих, появившиеся только что на опушке.
— Надо идти, — вздохнул Тёма и вложил на всякий случай стрелу в тетиву.
— Куда?
— Там, — показал Тёма, — нам все будет видно.
Луг замыкала высокая отвесная стена. Последняя на этом склоне. А наверху должно быть плато.
— Господствующая высота, — усмехнулся Юнг, вспомнив тактические премудрости о действиях командира мотострелкового взвода, преподанные им в подмосковных полях скучноватым майором с военной кафедры.
Майор был сухощав, с продольными суровыми морщинами на лице, с сиплым голосом. Когда снимал фуражку, сзади от воротника до макушки подковой отмечалась мохнатая плешь, протертая офицерским головным убором. А учил он их тактике боя на примере действий Советской армии во времена Великой Отечественной войны. И, выходя на учение в поля, надевали они гимнастерки и пилотки образца сорок первого года.
Все было одно к одному, и слова «господствующая высота» невозможно было забыть.
— Господствующая высота, — отозвался Тёма. — Точно.
— Тогда вперед!
Юнг вошел в траву. Тут же фыркнуло под ногами, вылетели, часто треща короткими крыльями, три толстенькие птицы. Тёма в одно движение вскинул лук, повернулся, натянул и отпустил тетиву.
Звук — как будто хлестнули прутом подушку. Птица комком плюхнулась в траву. Юнг подбежал, поднял пробитое стрелой тельце. Коричневые перья отливали золотом, на голове короткий гребень. Длинная шея болталась, глаз затянут синей пленкой. А весу с полкило.
— Кто это? — тронул Тёма птичий гребень.
— Кто-то из фазаньих, — пожал плечами Юнг. — Ближайший родственник курицы.
Почувствовал что-то, оглянулся на обломок скалы, вросший в поле. Как будто кто-то следил за ними.
Тёма выдернул перо из птичьего хвоста, привязал ниткой к толстому кончику стрелы. Насадил на тетиву. Голову теплой еще птицы засунул под ремень джинсов. Мертвая, она болталась и била его скрюченными лапками по ноге все время, пока шли через луг.
