Исполинского роста, чудовищных размеров, похожие на темнокожих боксеров-тяжеловесов. Одеты во что-то напоминающее длинные трусы. Но без маек.
Выпирали под тюленьей кожей огромные мышцы: плечевые — как чугунные ядра, бицепсы — как у гориллы. И у каждого пресс, похожий на брусчатку. Головы коричневые бриты, глаза навыкате страшные, носы сплющены, ноздри ходят ходуном. А в руках пусто — кулаки у них страшнее любого оружия. По сравнению с ними Тартарен как мальчик-подросток. Шли спокойно и медленно — ни криков, ни воя.
Они приближались. Ребята отступали к обрыву.
— Блин, — сказала Светка.
— Звездец, приехали, — выразил общее мнение Тартарен.
— Может, прорвемся? — без особой надежды произнес Крис.
— Счас узнаем… — Тартарен пробежал шагов десять, ударил горилле головой в живот.
Здоровенный этот даже руки не поднял. Пресс только напряг, Тартарен стукнулся об него головой, как о кирпичную стенку, и отлетел назад, чуть не сбив с ног Тёму по дороге. Что было бы совсем некстати.
В руках у Тёмы был лук с какой-то странной стрелой — что-то толстое, неуклюжее наверчено на конце. Тёма увернулся от летящего в него спиной Тартарена, поднял лук, целясь горилле в тот самый каменный живот, которым он только что отбросил Лешу от себя шагов на десять.
Отпустил тетиву. Наконечник стрелы тут же вспыхнул ослепительной звездой, влетел красным салютом черному тяжеловесу в живот и там взорвался, пуская в стороны разноцветные искры.
Черные замерли. Взорванный салютом упал. Тёма не дал им прийти в себя — пустил еще стрелу с фальшфайером на конце. Не промахнулся — негр, похожий на черный стенной шкаф, ухватился за грудь. Стрела взорвалась, опрокинув его навзничь, и зеленый салют полетел в небо из черной его груди.
Тяжеловесы побежали, подхватив под руки подбитых. Тёма хотел выстрелить им в спину, но раздумал.
— Ура! — крикнул коротко Юнг.
— Так им и надо, — тихо сказала Катя.
И вытерла слезы.
Жариков и не думал таскать дрова, ощипывать фазанов, готовить ужин. Сидел на порожке, подперев плечом дверной косяк. Весь перемазанный в саже, дымом пахнет, а очаг в доме погас. Совсем холодный.
— Блин, ты тут чем занимался-то? — взревел разочарованно голодный Тартарен.
— А че? — уронил Гена.
— Огонь погас, птица нещипана, жрать нечего… — перечислял раздраженно Тартарен.
— А я че, нанялся тут вас кормить? — скосил питбулий глаз на Тартарена Жариков.
— Что-о? Да пока ты тут отсиживался, мы, блин, своими головами рисковали.
