На другой день, проснувшись на заре от постукивания деревянных башмаков, он принял твердое решение.
В тот же день, с наступлением сумерек, он отправился в ту часть леса, где надеялся встретить Уали. На место он пришел лишь на рассвете следующего дня. Уали он не застал — его послали с поручением в Ребеваль, а возвратиться оттуда он должен был лишь через двое суток — двое суток, которые Равех провел в кругу товарищей своего друга и в таких условиях, что он дал себе клятву никогда не уходить в горы, хотя Уали постоянно и звал его туда.
Когда возвратился Уали, Равех не говорил с ним ни о чем другом, как только о Кельсуме, и в тот же вечер они переоделись талебами и направились в селение, где жил Умауш. Там они расположились у подножия ясеня, на возвышении, откуда была хорошо видна дорога к источнику. С самого рассвета началось пестрое шествие женщин всех возрастов с глиняными кувшинами или жестяными флягами. Кельсума показалась перед самым восходом солнца.
Уали был потрясен. Когда Равех показал ему рядом со сморщенной старухой эту высокую, стройную, словно сошедшую с небес женщину в легком цветном платье, когда он увидел безупречные линии ее белой руки, которая казалась продолжением изящной ручки кувшина, когда услыхал ее мягкий, грудной голос, то не в силах был вымолвить ни слова. Он вперил взор в это неземное видение, словно боясь, что оно растворится в свежем воздухе весеннего утра. Проходя мимо них, она улыбнулась, поздоровалась. Ответил ей только Равех. Верзила Уали замер на месте, совершенно одурев.
Перед тем как исчезнуть за поворотом дороги, Кельсума посмотрела в их сторону и еще раз улыбнулась.
Тут Уали очнулся. Он нащупал револьвер, спрятанный под белым талебским бурнусом, и встал.
— Идем, пока еще не совсем рассвело, — сказал он Равеху. — Источник вон там.
Равех схватил его за полу бурнуса.
— Куда ты?
— Надо перехватить ее прежде, чем она дойдет до источника, и пока никого нет на дороге.
— Да ты спятил! Мы же здесь чужие.
Удержать Уали стоило великого труда. А сверху уже доносился топот мулов, из-под их копыт сыпались камешки: первые крестьяне уже начали спускаться вниз, на поля. Равеху и Уали пришлось опять взять в руки таблички с начертанными на них стихами из Корана, которые сами они прочесть не могли, старую арабскую книгу, загадочное название которой они даже не сумели разобрать, корзину с едой и снова напустить на себя степенный вид, подобающий талебам.
Равех хотел сейчас же отправиться в обратный путь, но Уали отказывался уйти, пока еще раз не увидит Кельсуму. Они спрятались в шалаше с сеном и стали оттуда наблюдать за прохожими.
