Он снова засмеялся, потом вдруг замолчал.
— Зачем ты приехал в Талу?
— Повидать вас.
— Ну, теперь ты нас повидал… — Он помахал руками, как бы прощаясь.
— Ты-то вернулся.
— Тебе здесь нечего делать. Больных в деревне лечит военный врач.
— А другие?
Белаид как-то странно посмотрел на Башира. Башир сказал:
— В деревне все о тебе говорят.
— Ну и что? На семью хватит и одного героя, есть же ведь Али. А мы с тобой слишком дружны с ирумьенами. Ты не обиделся?
— У тебя есть карточки?
— Сколько угодно.
— Знаешь, мать и Фарруджа умирают от голода… и дети Фарруджи.
Белаид снова натянуто засмеялся.
— О них не беспокойся, они привыкли. А я вот провел в Париже десять лет и отвык. Ты никогда не увидишь, чтобы я лег без ужина или ел по утрам и вечерам кускус из ячменя, подыхал от голода или обедал без вина. Нет, брат, слишком поздно. Я не могу уже снова начать жить так, как они. Жить? — Он кричал. — Нет, подыхать. И это будет длиться столько, сколько понадобится.
— Это будет длиться до тех пор, пока тебе не попадется веревка, на которой ты и повесишься где-нибудь на лесной опушке.
— На опушке? — Он сделал вид, будто испугался. — Никогда, брат, никогда! Я никогда не отважусь на это.
Он приблизился, как будто хотел сказать ему что-то доверительное:
— Смел, но не безрассуден!
— Ты прожил в Париже десять лет, мог бы и еще там остаться.
— Правильно. Впрочем, именно туда я и удалюсь на старости лет.
— Я вот думаю, зачем ты сюда приехал?
— Ага, вот видишь, и я тоже! Когда я увидел тебя, я подумал: зачем это доктор приехал в здешние неспокойные места?
— Я приехал отдохнуть.
— Опять же вроде меня. Право, доктор, ты — мой брат.
Летучие мыши продолжали неуклюжий танец на своих кривых крыльях. Белаид подошел поближе.
— Послушай, брат, возвращайся в Алжир, там климат мягкий, погода благоприятная. Здесь тебе нечего делать. Ты слишком молод для подобной игры.
В глазах Белаида Башир увидел больше нежности, чем суровости.
— Благодарю тебя за совет, но я знаю, что мне нужно делать.
— В конце концов, — сказал Белаид, удаляясь, — я твой старший брат, мой долг был сказать тебе это.
Он собрался уходить с Ду-Целнин. Обернулся к Баширу:
— Приходи за карточками, когда захочешь, для тебя и для старухи… и… помни, не увлекайся игрой с огнем, обожжешься.
Он исчез. Башир слышал, как он напевал вдалеке:
Немножко выпить так прия-а-а-тно…
Одиннадцать лет прошло с того дня, как Белаид сел в автобус и всем стало ясно, что в сорок лет он едет во Францию работать на заводе. Все удивились: уж от него-то никак нельзя было ожидать, чтоб он уехал из Талы! Потому что Белаид был человеком старой закалки. Сначала он, как и его отец, работал поденно на других. Отказывал во всем своей семье и самому себе, а скопив денег, купил маленькое поле, пару быков, корову. Это был почти достаток, но Белаид продолжал жить скупо, и, когда жена говорила ему, что теперь он мог бы позволить детям есть досыта, он отвечал: «Пусть привыкают, никто не знает, когда придется голодать».
