— Ехать на юг? Зачем на юг? — возразила Секура. — Для чего мне богатство, которое ты наживешь в Сахаре, если у детей не будет отца? Кто их защитит от других детей? Кто поведет их на базар в большой праздник? Разве я могу одна воспитывать их так, чтобы они стали настоящими мужчинами?
Секура, всегда покорная и давно уже привыкшая безропотно сносить нужду, снова заговорила воркующим голосом, как во времена Таазаста. Он, мужчина, уедет, а дома останутся две женщины, две жалкие женщины без защитника. Они будут сидеть вечерами у очага, сокрушаться о своей нищете, толковать о ней тоненькими, тусклыми голосами, уже ни на что не надеясь. Их уже не будет подбадривать хриплый мужской голос. Вот выдумал!
Отправиться в Алжир, к арабам, даже в Тунис, в Марокко — это еще куда ни шло, но зачем же в Сахару? Нет, лучше уж терпеть всю жизнь злейшую нужду, чем провести месяц в этой пустыне.
Он не перебивал ее, а только время от времени поглаживал ее длинные волосы. Он выжидал, когда Ку успокоится, и не возражал ей, потому что не мог сказать ничего нового.
— А как же я буду жить без тебя здесь? — Она обвела комнату рукой. — Если тебя не будет, бедность станет для меня совсем невыносимой. Мне станет страшно, и некому будет меня успокоить.
Но она ясно понимала, что ей не поколебать его решимости. Она попробовала прибегнуть к другому доводу:
— Один аллах властен над жизнью своих созданий. Он убивает, и он же дарует жизнь — это его слова.
— Да, но он сказал также, что милости его надо заслужить, — возразил Ибрагим, только чтобы сказать что-нибудь.
Тут она умолкла и тихо заплакала.
За три дня он занял больше денег, чем за все последнее время. Ведь еще неизвестно, когда он сможет выслать что-нибудь домой. Значит, перед отъездом надо обеспечить семью. И кто знает, удастся ли сразу же наняться на работу. А вдруг на первых порах придется только тратить, ничего не зарабатывая? Да и на дорогу нужны деньги.
Наконец, надо было подумать о Мулуде, старшем сыне. Ибрагим хотел, чтобы он во что бы то ни стало продолжал учиться, пусть сам он, Ибрагим, хоть подохнет. Достаточно и того, что отец неграмотный. А если Мулуд получит образование, он будет чувствовать себя в городах как рыба в воде, сможет противостоять каиду, сборщику налогов, всем сильным мира сего, которые его, Ибрагима, обижали, пользуясь его беспомощностью.
Но где раздобыть столько денег? Уж конечно, не у начальника; у Менаша тоже нельзя, так как во время болезни Аази Ку кормила грудью ее ребенка, и теперь Менаш, чего доброго, подумает, что Ибрагим требует с него за это вознаграждение. Да сохранит его аллах от этого срама!
