Алена вопросительно взглянула на Синельникову.
— Алена Владимировна, кем будем сегодня заменять Гладышева в «Сирано»? — кротко спросила зав. труппой.
— Почему заменять? — удивилась Алена. — Есть полноценный второй состав. Они с Савченко играют Кристиана в первую очередь.
Теперь неподдельное изумление мастерски выдавила на своем лице Синельникова.
— Вы же отпустили Савченко на съемки в Сочи!
Севка в ужасе схватился за голову и уставился на главного режиссера, чтобы немедленно куда-то бежать, что-то делать, — одним словом, рыть землю, только чтобы спектакль этот состоялся.
Но Алена рассудила иначе. Искоса бросив мимолетный взгляд на Синельникову, она уловила своим проницательным взглядом злорадное торжество, поселившееся затаенно в толстых морщинах вдоль плотно сжатого рта Мальвины. Вздохнув прерывисто, Алена мысленно в который раз пробежала список возможных кандидатур на эту должность — нельзя допускать, чтобы над хрупкими, ранимыми актерскими душами витало это темное существо, полное недоброжелательства и злобы. Так подумала Алена, а вслух спокойно сказала:
— Лидия Михайловна, пожалуйста, объявите замену «Сирано» на «Двое на качелях». Владислав и Маша в театре, я еще никого не отпускала. Они, кстати, только вчера жаловались, что спектакль редко идет, а пьеса на двоих требует более частой проверки на зрителе.
В глазах Синельниковой на мгновение вспыхнули и тут же погасли волевым усилием потушенные искры бесовской неукротимой ярости. И это не укрылось от Алены.
«Прямо как у Панночки из «Майской ночи» — прикидывается благопристойной тихоней, а из глаз молнии вселенского зла рассыпают свои колючие брызги…» В следующую секунду всегда бодрствующее воображение Малышки раскидало до пят синие волосы зав. труппой и водрузило ее верхом на метлу — два длинных клыка вывалились из плотно сомкнутых губ ведьмы, перламутровые тени на веках засветились фосфорическим отливом, и дождь бенгальского огня хлынул из-под полуприкрытых век…
— Побежал готовить реквизит, — вернул главного режиссера к реальности радостный вопль Домового.
Алена, собирая со стола раскиданные во время репетиции вещи, не поднимая головы, попросила:
— Лидия Михайловна, позовите ко мне Гладышева.
— Здесь я, — отозвался из зала недовольный голос раненого секс-символа.
Алена оглянулась, увидела в полумраке зала обмотанную бинтами голову актера.
— Маша, дай свет в зал! — крикнула она помрежу.
— Это что, обязательно надо было так тебя перебинтовывать? — присела к полулежащему в кресле Гладышеву.
