— Причин было много. Все шло к такому исходу. Между нами столько различий, словно мы выросли на разных планетах.
— Но это же не так! — выкрикнула она. — Мы росли вместе в одном доме. У нас столько общего. Мы… мы любили друг друга. — Голос ее сорвался, на щеках появился стыдливый румянец.
Он допил свою воду одним большим глотком, и лед зашуршал на дне стакана.
— Мы были слишком молоды, — ответил он. — Юношеская страсть делала нас неуправляемыми.
— Ты хочешь сказать, что все, что было между нами, происходило под влиянием страсти, и ничего больше?
— Возможно. — Он пожал плечами и сделал кислую мину, пытаясь изобразить удивление. — Знаешь ли, еще вчера ты была моей маленькой худенькой сестренкой, которая ужасно неумело играла в крикет, и вдруг превратилась, — он галантно улыбнулся, — в невероятно красивую женщину.
Им принесли еду, и они надолго замолчали, доставая ножи и вилки из бумажных пакетиков и пробуя приготовленные блюда.
— Ты обратила внимание, что даже официант не мог оторвать от тебя взгляда?
— Хочешь сказать, я превратилась в какую-то искусительницу?
— Нет, тебя вряд ли можно обвинить в этом.
— Ну что ж, и на том спасибо, — парировала она.
— Опять же, — продолжал он с усмешкой, — всего за одно лето ты стала очень женственной — это было так неожиданно, что совершенно выбило меня из колеи.
От возмущения у Терезы округлились глаза.
— Может, я должна извиниться за то, что повзрослела? Смешно! — Вне себя от возмущения она оттолкнула тарелку с почти нетронутым салатом. Затем, по мере того, как она вспоминала прошлое, выражение ее лица смягчилось.
— Я была безумно влюблена в тебя с детства.
— Твое восхищение мной значило очень много. Благодаря этому я окончил школу. Помнишь, как меня тянуло все бросить и вести уличную жизнь, околачиваясь в негритянских кварталах или в подворотнях? Но мысль о том, чтобы вместе с тобой поступить в университет, добиться чего-то в жизни, спасала меня.
Он улыбнулся, и Тереза растаяла. Она наклонилась к нему.
— Я много раз удирала из дома в надежде найти тебя где-то на холмах. Она застенчиво улыбнулась.
— Неужели? — отозвался он. — Я-то думал, ты просто хочешь поддерживать себя в форме, бегая вверх-вниз по этим проклятым козьим тропам. Мы могли бы стать чемпионами по бегу.
— Я выиграла забег только один раз.
— Когда я впервые поцеловал тебя?
— Потом мы бегали гораздо меньше.
Зато у них были другие виды физических нагрузок, вспоминала Тереза. Нет, в тот первый раз между ними не произошло ничего особенного. Они были робкими и слегка испуганными, осторожно исследуя открывшийся им незнакомый и таинственный мир. Тереза никогда не думала, что Айзек может быть столь нежным и любящим.
