— Тут мы праздник Ивана Купала справляем. Знаешь такой?
— Конечно, знаю! — тут же оживился я. — Кто его не знает! Мы, когда детьми были, каждое лето в деревне…
— И мы тоже! И в деревне, и здесь. Это так здорово! Например, в прошлом году…
— А еще было дело…
— Да, да, и у нас! То же самое…
Расслабившись и успокоившись, девочка рассказала мне много интересного: про город, про себя, про школу. С изумлением я узнал, что она очень уважает Евгения Валерьевича, и, хотя все в классе считают его ненормальным и зовут Шизиком, лично ей он нравится. А многие девчонки так и вовсе считают его красавчиком. Вообще, как я успел заметить, это какая-то нездоровая тенденция: Женя всем нравится, но вслух о том никто не говорит, ибо боится реакции окружающих… Которым, как выясняется позднее, он тоже по нраву! Но они не говорят об этом вслух, ибо боятся… Ну, и так далее, по кругу. Как бы это прекратить? Может, провести в школе тайный референдум на тему наличия симпатии к Евгению Сизову? Ну, или, хотя бы, анонимный опрос.
Зато о Сонечке Яна отзывалась весьма нелестно, что меня поначалу немного покоробило, но потом я просто махнул рукой. Насильно мил не будешь.
Единственная тема, которую Яна наотрез отказалась поднимать — это взаимоотношения родителей. Я не спорил.
Посетили мы также и окрестности монастыря, откуда прогулялись до берегового откоса, с которого я наблюдал за черным облаком в бесовскую субботу.
— Отсюда, должно быть, хорошо видно было, — заметила Яна, внимательно разглядывая золотые переливы куполов. — А правда, что когда зазвонили колокола, все разом упали на колени и заплакали?
— Не все, — ответил я. — Но были и такие. Это действительно незабываемое зрелище.
— А ты падал?
— Нет.
— Почему? Ты не веришь в бога?
— Верю. Но не в христианского.
— А в какого тогда? — Яна отвернулась от открывавшейся перед ней панорамы и удивленно захлопала глазами.
— В общего. У которого нет имени.
— Не понимаю…
Ха, если б я сам понимал.
— Это трудно объяснить. Мне кажется, бог, который там, наверху… Едва ли ему важно то, как мы зовем его, какой формы здания возводим в его честь, или сколько раз на дню ему молимся. Едва ли он вообще смотрит на нас. Мне кажется, ему важно, чтобы в созданном им мире его дети жили в гармонии сами с собой и друг с другом. А вот этого у нас никак не получается, сколько церквей не возводи и сколько жертв во славу всевышнего не приноси. Но он дал людям частичку благодати, чтобы каждый мог обрести бога в себе. И потому бога нельзя познать, пока его нет в душе. А мы почему-то думаем, что, соблюдая кем-то придуманные посты и читая заученные молитвы, сможем стать лучше.
