— Что-то случилось?
— Да нет…
— Почему-то мне кажется, что вы сами не верите в то, что говорите. В субботу вы были намного веселее.
— Настроение имеет свойство меняться, — с внезапной сухостью в голосе заметила моя собеседница. — Уже одиннадцать тридцать? Мне пора.
— Это как-то связано с запиской? — бросил я вдогонку.
— С какой запиской? — она остановилась на полпути к двери, словно споткнувшись о край ковра.
Черт, а ведь брякнул наугад. Как бы теперь выкрутиться? Но раз уж сказал «А»…
— С той самой, что выпала из стопки ваших тетрадей в субботу утром. Которую я подал вам в гардеробе.
— Вы ее читали?!
Я наконец отвлекся от циферблата и взглянул на девушку. Действительно, совсем другой цвет лица, другая, более строгая одежда, другая манера держаться — все другое. Словно с момента нашей прошлой встречи она успела переболеть какой-то неприятной болезнью. Или потерять кого-то ей небезразличного. Побледнела, ссутулилась, под глазами пролегли небольшие, но заметные круги, которые не скрывал даже слой тональника.
— Нет, я ее не читал. Иначе не спрашивал бы, а утверждал. Что было в той записке? Дайте угадаю. Донос? Вы знаете кого-то из зачинщиков бесовской субботы? Знаете — и боитесь выдать его следствию.
Откуда родилась эта мысль? Как я осмелился ее озвучить? Зачем? Кто его знает. Секундный порыв, один из многих, которому Филипп Лазарев в итоге поддался, хотя изначального не хотел и противился изо всех сил. Чем меньше болтаешь, тем умнее кажешься окружающим. Но она, эта Таня… Видно же безо всяких линз: ее что-то гнетет. Что-то, почерпнутое из той самой записки. Которую я (я!) имел несчастье углядеть на полу.
Но ответ девушки ни единым словом не отражал того, что я ожидал услышать.
— Ничего более глупого мне в жизни не говорили, — с вызовом бросила Татьяна и, гордо вздернув нос, покинула учительскую.
Я остался со своим.
Глава XI: Младовские пещеры
Остаток рабочего дня был всецело посвящен подготовке к судебному заседанию, причем, подготовка выдалась настолько активной, что под вечер у многострадального Филиппа заболели глаза. Желая предоставить им небольшую передышку, а заодно и дать покой разбушевавшемуся желудку, я решил прогуляться до общажной кухоньки и сварганить себе что-нибудь на ужин в таком количестве, чтобы оставшегося хватило еще и на завтрак. А что, не готовить же каждую трапезу отдельно? Так и на более важные дела времени не хватит. На компьютерные игры, например.
Вообще, живя в режиме самообеспечения, я поневоле был вынужден вспоминать и применять на практике навыки, которые не раз выручали меня во времена моего полудобровольного заточения в Зуево. Кулинарные навыки, разумеется. Однако там на помощь всегда был готов прийти брат Андрей, прекрасно готовивший и даже не очень жадный в вопросах дележки приготовленного. А здесь же… Вроде, и не глухомань несусветная, и продуктовый магазин в трех шагах от общежития… Однако меню мое не отличалось оригинальностью и разнообразием. На завтрак яичница, омлет или просто бутеры с сыром. На обед сосиски-пельмени-блинчики — стандартный набор холостяка. Ужин чаще всего состоял из сладостей с чаем либо — крайне редко, — я варил себе супчик. Покупной, из пакетика.
