А вот теперь выяснилось, что все это не просто так.
Поднимающийся над монастырем дым был хорошо виден из любой части города, чему способствовало отсутствие высоких построек. Я тоже сразу заметил его, едва вырулил на центральную улицу. Но далеко уехать не получилось. Дорожное полотно перед мостом было запружено толпой в несколько сотен, если не тысяч человек. Источник дыма находился ниже, у самых стен монастыря, но что именно там горит, я так и не разглядел. О том, чтобы проехать не было и речи: все пространство запружено людьми и обездвиженным транспортом. Гул, крики обозленных водителей и отвечающих им пешеходов, вой клаксонов — неразбериха дикая. А ведь всего сорок минут назад ничего этого и в помине не было!
Пришлось сдавать назад и парковаться на обочине. Здесь тоже люди и тоже машины, но свободное местечко отыскать удалось. Вот так народные гуляния… Может, сегодня какая-нибудь масленица, и это жгут чучело зимы? Не рановато ли?
Завыли сирены: к месту действа прибыла полиция.
— Что здесь происходит? — громко спросил я у попавшейся мне навстречу молодой компании. — Откуда вдруг столько народу?
— Там ад, — коротко бросила девушка.
— Уходите отсюда, — добавила другая.
— Быстрее, — подытожил бывший с ними парень.
Лица у всех взволнованные, если не сказать испуганные.
— Здесь все по приглашениям, — объяснил мне услышавший мой вопрос мужчина. — Я с женой пришел… Где она теперь… Вы не видели?
Неожиданно перед нами сквозь толпу протолкался полный дяденька средних лет. Куртка на нем была разорвана, руки не то в грязи, не то в саже, под глазом светился свежий малиновый синяк.
— Это чья-то провокация! — завопил он. — Там жгут тряпье, бьют бутылки! Да что бутылки — там людей бьют! Всюду флаги этих нелюдей и сами они, в масках… Это настоящий шабаш! У самых стен храма Божьего!
— Ты кого здесь нелюдью назвал, жирный? — рядом с толстяком непонятно откуда образовались два дюжих молодца в черных шапках натянутых на лицо, так, что видны были только глаза. — Ты свой народ нелюдью назвал? Русских людей назвал нелюдью?!
— Помогите!
Но поздно: никто не успел даже ахнуть, как его уволокли в самую гущу толпы, туда, где царили им же описанные страсти. Я замер беспомощным истуканом: версия о народных гуляниях растворилась, как щепотка сахару в кипящем паровозном котле.
И это было только начало. Скоро послышались выстрелы. Объятые паникой люди бросились врассыпную: меня буквально захлестнул человеческий поток. Кто-то спешил к монастырским стенам, кто-то наоборот ломился прочь, дальше от людской массы, дальше от страшного, непонятного. Но как бежать от чего-то, если частью этого являешься ты сам? Бестолковые метания, ор, проклятия: кого-то прижали, кого-то повалили, кого-то уже топтали. Трудно даже представить, что же происходило там внизу, у монастыря, но даже здесь, в относительной отдаленности от эпицентра событий, хватало ужасов. Откуда-то появились молодчики в масках, вооруженные кто битами, а кто и огнестрельным оружием. Их было немного, но они тут же принялись деловито шнырять в редеющей толпе, хватая всех подряд и сея еще больший хаос. Один умник весело палил в воздух из ракетницы, попутно раздавая оплеухи всем оказавшимся поблизости, не разбирая, мужчина перед ним или женщина. Второй тащил куда-то упиравшегося и громко вопящего паренька с намотанной на голову курткой. Третий ухнул на асфальт целую канистру бензина, после чего с радостной ухмылкой указал первому, который с ракетницей, на новую мишень. Яркая вспышка, пламя взметнулось на несколько метров, в ноздри шибанул тошнотворный запах горелых волос.
