Старый свет для них чужой. Они — простаки, вандалы, они не имеют прошлого и не дадут сорока долларов за миллион таких фресок, как «Тайная вечеря». Мощь Америки растет так быстро, так много изобретают там новых машин и добывают из недр земли минеральных богатств, что этой простоты, этого вандализма не стыдятся, ими хвастают. Не жалея красок, разоблачал Твэн старую Европу, одновременно превознося разумный утилитаризм демократической Америки. «Дальний запад» высмеивал «старушку Европу». Твэн нигилистически обрушивался на старых мастеров за то, что их картины «носили на себе признаки… подхалимства этих великих людей… Их тошнотворное низкопоклонство перед титулованными покровителями показалось мне действительно заслуживающим внимания и больше приковало мой взор, чем художественные достоинства картин».
Твэн отразил уверенность Америки, быстро поднимающейся на путях буржуазного развития, в ее праве смотреть на отягощенную наследием феодализма монархическую Европу без преклонения. В то же время упоенный успехами американец кичливо оспаривает ценность вековых накоплений культуры.
Единственное, что в Старом свете не подвергается насмешке, «разоблачению», — это «священные места» на восточном побережье Средиземного моря, знакомые с детства по протестантской библии.
Тон писем из «святых мест» совсем другой. Они написаны серьезным, порою даже торжественным языком.
В Египте Твэн также на мгновение ощутил величие старины. «Мы рады, что видели Египет. Рады, что видели старую страну, научившую Грецию азбуке, а через Грецию — Рим, а через Рим — весь мир…»
За пять месяцев путешествия Твэн написал для газеты «Альта» Пятьдесят три письма, для нью-йоркской «Трибуны» — шесть. Письма эти перепечатывались и другими газетами. Их читали с интересом не только рядовые читатели, но и политические деятели в Вашингтоне.
О Марке Твэне заговорили. Этот человек умеет писать. Сенатор Стюарт был непрочь сделать Твэна своим секретарем. Работы, конечно, будет немного, Твэну останется довольно времени для своих собственных сочинений.
Экскурсия окончилась. Не теряя времени, Твэн поехал в Вашингтон и начал в соответствии с характером своей новой работы у Стюарта знакомиться с местными журналистами. Но на секретарской работе Твэн не задержался долго. В Вашингтоне царила коррупция, дела решались за стаканом виски; политика — говорил Твэн — гнусное, нечестное дело, среди вашингтонских политических деятелей вовсе не было людей большого государственного ума.
