Идол прошедшего времени | страница 65
Владислав Сергеевич решил отчего-то, что именно в ветвях этого раздвоенного, как Яшино сознание, дерева и пряталась странная птица.
Но, когда журналист подошел, крик смолк.
Кленский задрал голову, чтобы рассмотреть этого невидимого крикуна. Козодоя, или как там его…
Какая-то птаха и правда скакала по ветвям этого раздвоенного дерева…
Птичка была невеличка и даже красива. И Кленского удивляло, что такое милое создание может издавать такие омерзительные, отрывистые звуки.
Но, очевидно, кричала все-таки другая птица. Потому что после небольшой паузы отрывистые резкие звуки раздались снова, и откуда-то теперь со стороны.
И крик этот приближался, как будто птица перелетала с ветки на ветку, все ближе и ближе…
Владислав Сергеевич приготовил фотоаппарат. Он был уже уверен, что вот-вот увидит птицу в просвете между листьями.
И он бы увидел…
Но что-то отвлекло его внимание. Увы, он даже не успел осознать, что именно его отвлекло. Что-то попало в кадр, помимо синего неба, окаймленного зеленой листвой.
Он успел нажать на кнопку…
Но в то же мгновение резкий внезапный удар, словно этот самый козодой, увеличившись до гигантских размеров, железным клювом долбанул его по темечку, вывел его из реальности.
Когда Владислав Сергеевич очнулся, солнце уже село. Голова болела. Птица больше не кричала.
А фотоаппарат исчез вместе с тем, что могло оказаться там, на последнем отщелкнутом кадре.
Вот только что же там было?
Этого вспомнить Кленский никак не мог, как ни напрягал свою ушибленную несчастную голову.
Вернулся журналист в свою палатку уже в темноте. И сразу лег спать. Голова болела невыносимо.
Наутро, потирая распухшую, чугунную по ощущениям голову, Кленский попробовал рассказать Корридову о том, что с ним случилось.
— Меня, можно сказать, вчера ранили… — пожаловался Владислав Сергеевич.
— Работа сегодня не отменяется! — вместо сочувствия мрачно произнес Корридов.
Журналист даже обиделся. По сути дела, его чуть не убили. И он вправе был рассчитывать если не на сочувствие, то хотя бы на внимание.
Но Арсений Павлович не слушал его.
Между тем события, следуя одно за другим, наворачивались, как снежный ком.
И надо было, хочешь не хочешь, все-таки что-то делать…
«Положение складывается аховое…» — размышлял журналист, потирая время от времени ушибленную голову.
Кленский и не ожидал, что народ у них в экспедиции окажется такой рисковый! Даже наиболее благоразумная из всех, немолодая «наставница юных археологов», Вера Максимовна, и та не выказывала желания покинуть ставшее таким опасным Мширское городище.