— Что ищут?
— Еще спрашиваете… Известно что! Металл. В основном монеты.
— Значит, здесь рыли без определенной цели?
— Кто знает… Может, и с определенной!
— То есть?
— Это ведь целый бизнес. Причем основательный. Предварительно некие подонки даже изучают годовой отчет Института археологии. Потом покупается металлоискатель, а потом…
— Да, я поняла, — вздохнула Вера Максимовна. — Потом — «фигачишь»!
Весь день Арсений Павлович то и дело возвращался к загубленному раскопу. И, сокрушенно качая головой, смотрел на его поверхность, которая была перерыта так, словно здесь и впрямь прошло стадо свиней, возвращаясь в городище. Будто время вернулось назад…
Смотрел, смотрел…
А на следующий день Корридов снял дерн и «прикопался» рядом, слева от загубленного раскопа.
Солнце заходило, в зарослях ив на берегу реки снова принялась кричать странная птица…
Работа на новом раскопе уже закончилась.
И Кленский не выдержал. Прихватив фотоаппарат, отправился на птицу взглянуть.
Кленский вообще-то любил поохотиться с фотоаппаратом. Это было еще одно его хобби. Если Яша Нейланд собирал малину, то Кленский часто в свободное от раскопок время бродил по окрестностям и по берегам Мутенки с фотоаппаратом. Правда, в связи с событиями последних дней такого желания как-то не возникало.
Но теперь, слушая эти волновавшие его отрывистые, резкие крики странной птицы — больше похожие на то, что кто-то хочет засмеяться или напугать, — журналист решил прогуляться.
— Как птица странно кричит, — заметил он Корридову, который встретился ему по пути.
— Куда это вы?
— Пойду поохочусь. — Владислав Сергеевич улыбнулся, показывая фотоаппарат.
— Ну-ну… — кивнул археолог.
Таких ив, как на берегах Мутенки, Кленский прежде не видел.
И дело было даже не в том, что были эти деревья необычайно стары, кряжисты и высоки. Дело было в особой причудливости их форм.
Легенда о людях, превращенных в деревья, или мифы о дриадах, чья жизнь связана с деревом, здесь приобретала пугающую достоверность. Природа на берегах Мутенки словно вплотную занялась очеловечиванием древесного материала. Изгибы ветвей и стволов так удивительно напоминали изгибы человеческих тел, рук и ног, что — особенно в сумерках! — казалось, будто к берегам потаенно струящейся по дну оврага речки сходятся превращенные.
Особенно удивительны были два дерева… Гигантские, что называется, в два обхвата. С мшистыми, покрытыми наростами зеленого лишайника стволами. Сросшиеся у корня.
