в дела гражданской администрации приведет к росту напряженности в обществе и заверял, что полностью контролирует ситуацию. Его рассуждения были логичными, а доводы - вполне разумными, но Руадх чувствовал, что дела в Шайенне далеко не в порядке и в провинции творится неладное. Медлить было нельзя. С небольшой свитой Руадх лично отправился в эту неспокойную северо-западную окраину Сааранда. В пути гроссмейстер впал в несвойственную ему глубокую задумчивость и даже пару раз невпопад ответил на задаваемые вопросы. Утром после привала он вдруг приказал своим спутникам двигаться дальше одним и ждать его в Орденской резиденции столицы Шайенна. Объяснить причину своего странного поведения он не смог или не захотел и просто свернул в сторону, оставив своих людей в состоянии тревоги и в недоумении.
- Как будто на свидание наш гроссмейстер торопится! - счел нужным пошутить, чтобы нарушить воцарившуюся унылую тишину и хоть как-то разрядить обстановку оставленный за старшего опытный боевой маг. Он даже и не предполагал, насколько близок был к истине. По его команде начались работы по сворачиванию лагеря, и никто не заметил десяток почти прозрачных белых шаров, которые медленно опустились с неба и взорвались с едва слышным легким хлопком, распространяя вокруг приятный запах свежескошенной травы. Движения людей замедлились, некоторые из них сели на землю, другие - выронили все из рук и теперь стояли, покачиваясь, словно не понимая, где находятся и что происходит. В эту же минуту из леса выбежали люди с мечами в руках
и замотанными шарфами лицами. Не останавливаясь ни на мгновение, они перебили всю свиту гроссмейстера и только потом двое из них стали всматриваться в их лица.
- Его здесь нет, - с тревогой сказал тот, что помоложе.
- Немедленно уходим в город, - отдал команду его не менее обеспокоенный пожилой спутник.
А Руадх в это время стоял на потрескавшихся ступенях мрачного полуразрушенного здания и, не решаясь войти в него, смотрел на траву, которая кое-где уже почти полностью закрыла гладкие плиты большого двора и деревья, выросшие на его крыше. Глубоко вздохнув, он, наконец, вступил в полутемный зал, остановился, привыкая к освещению и осматриваясь вокруг. Сердце сразу заныло от тяжелых воспоминаний. Алтарь в конце зала, был точно таким же, как и пятьдесят лет назад. Высокая мраморная статуя была лишена головы и правой руки, ее торс и ноги покрывали глубокие трещины. Десятки скелетов, на которых еще угадывались остатки истлевшей одежды, лежали на темном, отливающим красным полу. Руадх осторожно подошел к одному из них, тяжело опустился перед ним на колени.
