“Надо уговорить Ярицлейва сразу же идти на Кенугард”, - подумал он, - Там добра на всех хватит”.
- Битва закончена, но война только начинается, - снова обратился он к Ярославу, - Твой брат соберет своих воинов и еще раз придет сюда. Пока Вы оба живы, не будет конца раздорам.
Русский конунг ничего не отвечал, и его молчание сильно раздражало норманна. Внезапно Ярослав остановился. У подножия холма, где недавно стоял киевский князь, втоптанное копытами
в грязь лежало черное знамя - один из старых стягов, оставшихся еще от князя Владимира. Около сотни не успевших соединиться с основными силами киевлян были изрублены здесь окружившими их варягами. Эймунд поморщился.
“Я говорю правильные и умные слова, а Ярицлейв меня не слушает. Что он хочет найти здесь, среди мертвых”?
Лицо князя потемнело. Он сошел с коня и стал осматривать убитых. Ярослав знал почти всех и даже помнил имена некоторых из них.
“Варяг говорит дело, войну надо окончить и побыстрей”, - подумал он и с ужасом представил осаду Киева, резню на улицах города и ненавидящие взгляды оставшихся в живых горожан. Или - торжествующие толпы киевлян на улицах Новгорода, трупы, плывущие по Волхову в Ладожское озеро, и надменное лицо брата, к ногам которого бросят Ярослава - если не удастся бежать в Швецию…
- Это воины, Ярицлейв, - неодобрительно глядя на него, сказал Эймунд, - И мое тело, быть может, завтра будет вот так же лежать на этой земле. Только тело, но не дух, который с радостью уйдет в Вальхаллу.
Конунг к его удивлению вдруг опустился на колени перед лежащими рядом воинами. Один из них, молодой светловолосый норманн в окровавленной рубахе и с разбитым лицом, казался мертвым, но слабо застонал, когда Ярослав грубо оттолкнул его от русоволосого киевлянина, между колец кольчуги которого торчал обломок древка секиры. Было совершенно непонятно, каким образом он прошел сквозь нее, и с какой нечеловеческой силой был нанесен этот удар, пробивший закаленное железо. Киевский витязь тяжело дышал, и при каждом вдохе розовая пена выступала из раны.
- Вышата, - простонал Ярицлейв, - Вышата…
- Бьяртмар может попробовать вылечить его, - оторвался от своих размышлений Эймунд, - но он возьмет за это много серебра.
Ярослав, молча, кивнул головой. Через час они вернулись в шатер Ярослава. Предстояло продолжение тяжелого разговора.
Асмунд же в это время с тревогой смотрел на тяжело дышащего Эвина. Бьяртмар только что напоил раненного отваром из каких-то трав и грибов, и жар, похоже, спал, ушло беспокойство и возбуждение. Совсем недавно он кричал и звал каких-то незнакомых людей, и эти странные имена больше всего обеспокоили Бьяртмара.
