И значитъ, вопросъ возникаетъ здѣсь не тотъ, состоялось ли, или не состоялось правонарушеніе, было или не было насилія, а другой: было или нѣтъ обосновано это нарушеніе и насиліе надлежащимъ нарастаніемъ и развертываніемъ новыхъ соціальныхъ силъ и возможностей, скованныхъ старой отживающей организаціей.
Какой бы отвѣтъ ни дать на этотъ вопросъ, сейчасъ существенно отмѣтить только самое соотношеніе духовныхъ позицій — охранительной у странъ Антанты и творчески содержательной у Германіи. Юридическая форма противъ соціальнаго содержанія; охрана пріобрѣтенныхъ правъ противъ права творческихъ новообразованій, охрана старыхъ господствующихъ группъ противъ новыхъ классовъ, новыхъ народовъ, новыхъ творцовъ. Мы видимъ такимъ образомъ, что въ духовныхъ позиціяхъ, занятыхъ на войнѣ враждующими сторонами, позиція творческая и въ этомъ смыслѣ движенія — была занята Германіей, позиція охранительная и въ этомъ смыслѣ застоя — была занята Антантой.
* * *
Подготовлялось блистательное наступленіе Германіи уже давно, его корни очевидно слѣдуетъ искать въ реформаціи, въ исторіи Бранденбурга, въ литературѣ, музыкѣ и философіи 18 и начала 19 вѣка; но какъ бы то ни было, именно въ послѣднія десятилѣтія къ послѣднему полустолѣтію относится небывалый ростъ и расцвѣтъ германской культуры. Хозяйственное развитіе, ввозъ и вывозъ, мореходство, промышленное развертываніе, государственная организованность, развитіе науки и техники въ цѣломъ рядѣ областей, народное образованіе, въ частности высшее — все это послѣ музыкальнаго и философскаго расцвѣта предыдущихъ поколѣній и на ряду съ высокими образцами военнаго· и государственнаго искусства. Поколѣнія смѣнялись и нагромождали цѣнности разныхъ областей, воспитывали народную душу, накопляли навыки, вырабатывали традиціи, вырастили культуру и поколѣнія послѣднихъ десятилѣтій, которыя въ общемъ и создали передовую культуру современности. Само собой, что въ процессѣ выращиванія этой культуры и этого поколѣнія сплелись и пришли въ соприкосновеніе и во взаимоборство различные слои; усиленіе однихъ привело къ ослабленію другихъ; однѣ черты сыграли свою роль въ самомъ процессѣ взращиванія, а потомъ поблекли и отошли, въ другихъ проявились исконныя слабости данной народной души. Значило бы не понять моей мысли — если бы ей приписали какую либо абсолютную идеализацію послѣдняго тридцатилѣтія германской исторіи. Менѣе всего входитъ въ мои намѣренія — умалять прекрасныя черты и достиженія и другихъ народовъ за то же время. Европейская культура вообще въ эту эпоху праздновала свое величайшее торжество и на праздникѣ встрѣчались многіе народы. Но все же думаю, что преобладаніе — въ смыслѣ руководительства, въ смыслѣ передового натиска и главнаго напора — принадлежало народу германскому, что именно онъ стоялъ во главѣ культурнаго движенія послѣднихъ предвоенныхъ десятилѣтій.
