Джимми засунул руки в карманы своей куртки лесоруба и пожал плечами.
- Просто один из этих дурацких снов, вот и все. Мне снится, что я под водой, какой-то чудной водой, и что я хочу выбраться и не могу.
- Это длинный сон?
- Не знаю, может несколько секунд, но просыпаюсь я в холодном поту. В очень холодном. И все время такое чувство, как будто проглотил много галлонов ледяной воды.
Я обошел свой "Кантри Сквайр" спереди и открыл дверь. Шелли сидел там же, слушая Долли Партон, и когда я открыл дверь, он надменно взглянул на меня. Иногда мне страшно хотелось надрать ему задницу, настолько заносчиво он себя вел. Иногда я спрашивал себя, кто управлял фирмой "Мейсон Перкинс: подряды по водопроводу и отоплению", - я или этот чертов кот Шелли? Надо было все-таки надрать ему задницу.
Джимми вытер нос тыльной стороной ладони и сказал.
- Что доводит меня, так это чувство, что у воды нет поверхности. Я хочу сказать, меня пугает не сама вода, а то, что она под землей, под тоннами непроницаемого камня. Так что даже если бы я и добрался до поверхности, я не смог бы дышать.
Я дружески потрепал его по плечу.
- Похоже, последнее время вы с водой не ладите. Может, ты беспокоишься о колодце?
- Я ему то же самое говорила, - сказала Элисон.
Я залез в машину и опустил стекло.
- Если именно это тебя волнует, - сказал я Джимми, - то я позабочусь о том, чтобы доставить тебе результаты анализов так скоро, насколько это в человеческих силах.
- По-моему, ему нужно поменьше работать, - вставила Элисон, - может, это сон одержимого стремлением к успеху человека, и в этом все дело?
- Послушай, - сказал я Джимми, - я неплохо занимался на усиленных курсах по психологии и мы изучали такие сны вполне обычных людей, что у тебя бы волосы дыбом встали. Твои сны - просто чепуха. Просто ты чем-то озабочен. Принимай по паре снотворных таблеток на ночь, и больше снов у тебя не будет.
Джимми улыбнулся.
- Ты берешь деньги за медицинскую консультацию, как за водопровод?
- Я беру деньги за все. Как бы иначе, по-твоему, я так разбогател?
Отъехав от дома Бодинов, я погудел на прощанье и помахал рукой, когда поравнялся с почтовым ящиком. Затем я повернул на запад по шоссе 109 в направлении Нью-Милфорда и включил фары, чтобы увидеть дорогу впереди опускались сумерки. Я ехал вверх-вниз по дороге, извивающейся по холмам и долинам, вздымая кучи сухих листьев позади машины.
Я заинтересовался снами Джимми Бодина, но к какому-либо анализу я относился подозрительно. Именно поэтому (если не брать в расчет беременную сокурсницу) я плохо воспринял курс Фрейда, Юнга и Иста и пришел к некоему незрелому заключению о психоанализе в общем. Может быть, я недостаточно серьезно относился к жизни. Может быть, я не был создан для всей этой бодяги с кушетками, коллективным самогипнозом и разыгрыванием каких-то дурацких ролей. Может быть, я был слишком эгоистичен и не очень-то хотел спасать мир от фобий и комплексов. Что бы там ни было, я ушел из колледжа с половины семестра, ошарашенный атмосферой тупости и тем, как там ее лелеяли. Сев на автобус, я приехал домой и сбрил бороду в знак того, что я больше не студент. Моя мать, маленькая и добрая женщина, подтянутая, в домашнем халате, расшитом цветами, расплакалась. Отец, повыше ростом, но не менее добрый, пожал мне руку и заметил, что самое время заняться чем-нибудь полезным. Тогда-то я и занялся водопроводным делом, и остаюсь по сей день тем, чем я стал, - Мейсон Перкинс, водопроводчик.
