Джозеф тихо говорил во время работы, произнося нараспев некоторые четкие правила Толковски для усиления отражения света.
— Поверхность должна быть точно 53 процента от ширины, углы вершины тридцать пять с половиной градусов, а углы шатра…
— Сорок и семьдесят пять сотых градуса, — оборвала она его.
— Точно, — ответил он, с улыбкой склоняясь над кругом.
— Пошли, Пит, — резко сказал Стефано, его голос вывел дочь из задумчивости.
— Привет, папа. — Она посмотрела на него с радостной улыбкой. — Подойди и посмотри.
— Поздно. Разве тебе не надо готовить уроки?
— Папа, сегодня пятница. У меня весь уик-энд.
Джозеф остановил круг и хитро посмотрел на зятя.
— Она может вернуться домой со мной, Стив, — сказал он. С первых дней в Америке Стефано стал Стивом.
— Нет, Джо. Я не хочу, чтобы ты забивал ей голову глупостями о бриллиантах. Пошли, Пит. У меня есть дела, если у тебя их нет.
Папа не в духе, подумала Пит. А это значит, что ей лучше закрыть рот и быстренько пойти с ним. Она схватила учебники и наклонилась над шлифовальным кругом поцеловать деда в лысеющий лоб.
— Dag, Ора, — сказала она по-голландски. — До встречи дома.
— Dag, schatje, — ответил он с любящей улыбкой.
Пока они ждали лифта, Стефано нахмурился.
— Ты слишком много времени возишься с бриллиантами деда. Тебе надо думать о реальном мире, искать путь в жизни.
Она прижала к груди книжки.
— Почему ты ненавидишь драгоценности, папа? — Вопрос терзал девочку большую часть ее юной жизни. Она так часто слышала, как отец пренебрежительно говорил о том, чем занимается дед, чтобы зарабатывать на жизнь, или старался принизить ее собственное очарование камнями.
— Мечты, застывшие в мертвом камне. Это все, что они из себя представляют, и все, чем навсегда останутся. Нельзя возлагать слишком большие надежды на их ценность. Ужасная ошибка… — Подошел лифт, и он быстро вошел в него, словно стремясь избежать ее вопросов.
В лифте Пит исподтишка следила за отцом, интересуясь, откуда в нем такая горечь. Может быть, из-за мамы? Неужели он считает бриллиант виновником того, что случилось с ней?
Нет, папа не может быть таким наивным. Это должно быть что-то другое. Иногда отец делал неясные намеки на какую-то тайну в своем прошлом, что-то, связанное с мечтой о драгоценностях. Но она никогда не могла добиться от него подробностей. Он отгораживался от ее вопросов, становился сразу таким несчастным, и она понимала, что настаивать нельзя. Он будто падал, пораженный проклятьем, как сказочный персонаж, о котором она читала в детстве. Он словно блуждал в пещере, полной драгоценностей, ревниво охраняемой злыми духами.
