В ту же ночь Стефано покинул Милан и отправился в горы к партизанам.
Через некоторое время ему стало известно, что белокурую Fraulein, которую он видел с братом, зовут Гретхен Коппвельдт и она его невеста. Новость пришла в партизанский штаб в секретном донесении, в котором была и вторая важная информация: отец Гретхен, Рудольф Коппвельдт, командир южного гарнизона, был назначен командующим нацистскими силами в северных Апеннинах и ему присвоено звание полковника.
Звук усилился, и скоро тренированный слух Стефано мог различить его отдельные составляющие — неровное урчанье моторов, работающих на плохо очищенном бензине, прерывистое фырканье мотоциклов с коляской, специфический вой немецких вездеходов, грохочущих по твердой дороге.
Несмотря на долгие часы ожидания, Стефано и его люди были наготове, как охотничьи собаки, рвущиеся взять след. Все курки были взведены, дополнительные гранаты приготовлены, и не жалкие «красные дьяволы» итальянской армии, с очень малой убойной силой, если они вообще срабатывали. Это были американские «ананасы», сброшенные им союзниками две недели назад.
Пальцы осторожно лежали на чеке, готовые в любую минуту выдернуть ее и швырнуть гранату.
Рука на взрывателе, который взорвет динамит под дорогой, была неподвижна.
Из-за поворота, приблизительно в ста метрах от них, показался первый грузовик. Конвой так задержался, что бледно-лилового света неба было достаточно, чтобы разглядеть силуэты и сосчитать их — пятнадцать грузовиков с оружием и боеприпасами, в трех других было полно людей. Впереди колонны ехала бронемашина, другая замыкала ее. Когда они приблизились, глазам Стефано предстал вид, от которого он широко ухмыльнулся, показав ряд белых зубов на перемазанном древесным углем лице. В начале колонны в открытом «мерседесе» он увидел двух офицеров, на отворотах кожаного пальто одного из них были красные петлицы генерала. Неожиданный подарок судьбы. Стефано решил, что им он займется персонально.
Стефано почти подпустил конвой к месту, где располагался его маленький отряд, затем дал сигнал, тихий крик совы. Когда звук замер в предрассветном воздухе, земля взорвалась. Грохот, вспышки ослепительного света, еще более оглушительный грохот, отдавшийся болью в теле.
Стефано прижался к краю скалы, прячась от свистящих кругом осколков. Гранаты, брошенные партизанами в грузовики, сделали свое дело. В грузовиках стали рваться бомбы, как сумасшедший праздничный фейерверк, поражая одну машину за другой. Огромные огненные шары взлетали в небо, вздымая перед собой черный дым.
