— Я не хочу быть назойливым, мадемуазель. Мы вместе с моим другом пишем книгу о Второй мировой войне, а эта история очень интересна, мы можем ее использовать. Кто— то же должен был слышать эти голоса, если они существуют?
Девушка остановилась и тяжело взглянула на меня. Она была очень хорошенькая для нормандской крестьянки. Такой прямой нос можно было видеть у женщин на картинах XI века в Бауехском музее, глаза были чистого зеленого цвета. Под ее грубой жилеткой и юбкой скрывалась довольно красивая, привлекательная фигурка.
— Я не знаю, почему вы так разволновались. Ведь это же только сказка, слухи, не так ли? На самом— то деле никаких духов не существует?
Девушка молча смотрела на меня. Затем произнесла:
— Это не духи, это другое.
— Что значит «другое»?
— Я не могу вам ответить.
Она вновь пошла вперед, и на этот раз довольно быстро.
Я с трудом поспевал за ней. Наверно, если ходить по три мили от коровника до дома и обратно дважды в день, то ноги, естественно, окрепнут. Но так как у меня не было таких тренировок, я порядочно запыхался, и когда мы дошли до ворот, у меня заболело горло.
— Это моя ферма, — проговорила она. — Я должна идти.
— И вы не хотите мне больше ничего сказать?
— Больше нечего говорить. Танк стоит здесь со времен войны. Это уже более тридцати лет, не так ли? Ну какие голоса можно услышать в танке через тридцать лет?
— Вот об этом— то я: вас и спрашиваю, — сказал я ей.
Она повернулась ко мне в профиль.
— Вы мне скажете ваше имя?
На ее губах появилась легкая улыбка.
— Мадлен Пассерель.
— Даниэль, сокращенно Дан, Мак Кук.
Девушка протянула мне руку:
— Очень приятно было с вами познакомиться. А сейчас я должна идти.
— Я увижу вас еще раз? Завтра я снова буду здесь. Я должен закончить карту.
Она покачала головой.
— Да не собираюсь я вас пытать, — успокоил я ее, — может быть, мы пойдем чего— нибудь выпьем? Есть здесь где— нибудь бар поблизости?
Я оглядел замерзшую сельскую местность.
— Ну, может быть, небольшая гостиница? — поправил я себя.
Мадлен взяла ведро в другую руку.
— Я очень занята. Кроме того, мой папа нуждается в постоянной заботе, — ответила она.
— Кто та пожилая женщина?
— Какая женщина?
— Которая выглянула из дверей, когда я разворачивал машину. Она была в белом.
— Ах… это Элоиза. Она прожила на ферме всю жизнь. Она нянчила мою мать, когда та была ребенком. Это как раз тот человек, с которым вы могли бы поговорить, если вас интересует история с танком. Она верит в подобные вещи.
