— Ну, предположите сколько? — произнес Гедеон, сам тоже видимо прикидывая. — Шар диаметром метров сто, наверное, от источника?
— Не меньше.
Турмистров вставил другую карту памяти в приемное устройство.
— Замеры мощности в контрольных точках Марианира перед обрушением, только периметральные. То есть почти за километр от тринадцатой платформы.
Цифры менялись слегка хаотично, возрастая и спадая в пределах всего десятка единиц. Но на всех защитных линиях это происходило практически одновременно с задержкой в долю секунды. Словно через них проходила некая волна, сбивая показания плотности и скорости потоков.
— Это момент проникновения? — удивленно произнес Алексей. — Вот так легко прямо насквозь? Кстати, вполне прослеживаемый рисунок. Можно сделать шаблон.
Гедеон кивнул:
— Поручим это вашей технической группе и перебросим на следящие терминалы. Если начнет повторяться, мы будем знать место. А вот что получится, если ввести эти колебания в систему моделирования…
Он пробежал пальцами по своему планшету. Экраны отразил схему Марианира. Платформы всего зала были накрыты линиями огромного энергетического облака.
— Аура, — Ровена поражено покачала головой, — такого размера…
— Это объясняет почти все поставленные вопросы, — подтвердил Гедеон. — Почему ауры не видно на камере? Потому что её размер и плотность превышают все возможности наших камер, они просто её не охватывают. Та же проблема у рунабра. Почему защитные линии Марианира разорваны в клочья? Потому что энергия этого существа прошла в цепочки потоков, и оказалась на порядок интенсивней, так что молекулярные связи рунабрических линий нарушились. В технической части исполнения мне понятно почти все, остаются лишь два главных вопроса.
Ровена кивнула:
— Кто это и что ему надо. С чего планируете начать?
— С осмотра залов, — ответил Гедеон. — Ваша аллергия, слава богу, не единственный способ обнаружения этого существа, но все же самый верный. Мне нужно, чтобы вы прошлись, осмотрелись, и если почувствуете его снова, доложили мне. К тому же вы единственная пока, кто видел его лицо, до его волшебного исчезновения.
Он отпустил паузу воспроизведения. Камера показывала Ровену и темную фигуру напротив неё. Было видно, как человек, или кто бы он ни был, развернулся и опустил очки. Вспыхнули две точки его глаз, источая белый свет. Но не только он прятал его лицо. В призме камеры было отчетливо видно выделение эктоплазмы, так что щеки и подбородок для взгляда наблюдательного устройства оказались залиты сверкающей массой.
