— Пока от жары не страдаем, сэр. А вы?
— Я страдаю от плохих перехватов и от их ненадежной расшифровки.
— Я вас понял, сэр.
— Хорошо, что у меня такой понятливый государственный секретарь. Это единственное, что меня пока радует. До свидания, Эд!
И Рузвельт протянул трубку, которую Луиза, тут же подхватив, положила на рычаг.
— Все, мистер президент? Можно отключить связь?
— Можно не только отключить связь, но и приготовить бокал «Манхэттена», Хэкки! — с усталой улыбкой сказал Рузвельт.
Привычными движениями она быстро смешала ему коктейль. Президент взял из ее рук бокал и отпил глоток...
— Позвать Приттимана, сэр? — спросила Луиза, ожидая, что Рузвельт, осушив бокал, направится, по своему обыкновению, в «Маленький Белый дом».
— Нет, Хэкки, подожди, — ответил президент. — Я немного посижу здесь. Мне у тебя нравится.
— О, сэр! — воскликнула польщенная телефонистка.
Рузвельт и в самом деле ощущал какую-то атмосферу уюта в этой небольшой комнате, одну из стен которой занимала панель с разноцветными змейками проводов и многодырчатыми углублениями — гнездами для штекеров. Он сам не знал, почему ему так приятно здесь сидеть. Может быть, потому, что он редко бывал в этом коттедже — все телефонные разговоры переключались на «Маленький Белый дом», — и теперь его привлекла непривычность обстановки...
Напряжение и тревога, владевшие президентом, после разговора со Стеттиниусом немного улеглись. Он верил, точнее, хотел верить, что произошла какая-то ошибка и что в самое ближайшее время Вашингтон это подтвердит. Да, конечно, ошибка. Надо успокоиться, расслабиться...
«Что там сейчас в Вашингтоне? — подумал президент и представил себе, какая суматоха поднялась в штабах, в разведке, в государственном департаменте... — А что сейчас делается в Белом доме?»
Рузвельт прикрыл глаза и увидел перед собой Белый дом, Пенсильвания-авеню, Лафаетт-сквер, мемориал Линкольна... Взгляд его скользил все дальше и дальше по хорошо знакомым улицам и вдруг задержался на старинном трехэтажном особняке, окруженном вековыми дубами.
«Так ведь это же Думбартон-Окс!» Да, перед его мысленным взором возник дом, в котором должно было появиться на свет любимое чадо президента — Организация Объединенных Наций. Осенью прошлого года в Думбартон-Оксе происходила Конференция, созванная на основании Декларации четырех государств о всеобщей безопасности, принятой в Москве еще в 1943 году, и разрабатывавшая устав будущей организации.
