Некоторое время президент сидел молча...
Неужели денонсация договора с Японией не более чем блеф? Неужели русские оказались предателями? Те самые русские, которые не далее как в прошлом году пошли на большие жертвы: приостановили успешно развивавшееся наступление и перегруппировали свои войска, чтобы помочь союзникам, оказавшимся в катастрофическом положении в Арденнах. И не просто помочь — спасти их от «второго Дюнкерка»!
На обеих конференциях — и в Тегеране и в Ялте — русские обещали вступить в войну с империалистической Японией, страной, коварство которой им так хорошо известно...
Он, Рузвельт, может — пока что бог не лишил его разума! — восстановить в памяти целые абзацы из достигнутого в Ялте «Соглашения трех великих держав по вопросам Дальнего Востока». Эти строчки гласили, гласили... Вот!
И президент, точно вновь оказавшись в Ливадийском дворце, где происходила Конференция, устремил взгляд в пространство и мысленно прочитал:
«Руководители трех великих держав — Советского Союза, Соединенных Штатов Америки и Великобритании — согласились в том, что через два-три месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе Советский Союз вступит в войну против Японии...»
— Так что же происходит теперь? — с горечью спрашивал себя Рузвельт. — Неужели Сталин решил все-таки предать нас, отомстить нам за Берн? Как это сказано в Евангелии от Матфея? «Истинно говорю тебе, что в эту ночь, прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня».
...Президент был не в состоянии, не в силах ждать результатов проверки. Он позвал Хассетта и велел передать «хозяйке коммутатора» Луизе Хэкмайстер, чтобы та немедленно соединила его по спецлинии с государственным секретарем Стеттиниусом. И тут же распорядился, чтобы его самого доставили на коляске в коттедж, где находился коммутатор.
— Пусть Хэкки сразу же разыщет Эда! — крикнул Рузвельт вдогонку Хассетту.
— Не беспокойтесь, сэр! — ответил секретарь. — Вы же знаете: если человек находится в пределах солнечной системы, Хэкки его найдет без промедления.
— И позови Майка! — сказал президент. Временами у Рузвельта создавалось впечатление, что начальник его личной охраны стоит за дверью и днем и ночью. Так или иначе, стоило президенту позвать Рилли, как тот появлялся перед ним через несколько секунд.
— Вот что, Майк, — сказал Рузвельт, — проследи за тем, чтобы вокруг коммутатора была создана «зона недоступности». Предстоит весьма секретный разговор. Ты знаешь, как я доверяю своим. Но сейчас здесь немало посторонних: Шуматова с фотографом и тройка журналистов, пытающихся следить за каждым моим движением... Я буду говорить прямо с коммутатора. Обеспечь переправку моей колымаги в коттедж Хэкки — вместе с грузом, разумеется, — с горькой усмешкой добавил он, — но так, чтобы это произошло незаметно.
