Но сейчас он спокойно сказал:
— Давай ее сюда.
В папке лежала расшифрованная телеграмма, напечатанная заглавными буквами на узкой полоске бумаги:
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. ТОЛЬКО ДЛЯ ПРЕЗИДЕНТА ОТ МАРШАЛЛА. МЭДЖИК СООБЩАЕТ, ЧТО ЯПОНЦЫ НАМЕРЕНЫ ПЕРЕБРОСИТЬ БОЛЬШИЕ СОЕДИНЕНИЯ ВОЙСК ИЗ МАНЬЧЖУРИИ НА ТИХООКЕАНСКИЙ ТЕАТР ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ. СВЕДЕНИЯ ПОДЛЕЖАТ ПРОВЕРКЕ, ТАК КАК УСЛОВИЯ ПРИЕМА БЫЛИ КРАЙНЕ НЕБЛАГОПРИЯТНЫМИ. ПЕРЕХВАТ ЧАСТИЧНО РАСШИФРОВАН, ЧАСТИЧНО РЕКОНСТРУИРОВАН. ПОСЛЕ ДОПОЛНИТЕЛЬНОЙ ПРОВЕРКИ ПОДТВЕРДИМ ИЛИ ДЕЗАВУИРУЕМ ЭТО СООБЩЕНИЕ. МАРШАЛЛ.
Все поплыло перед глазами Рузвельта. Голубое, безоблачное небо за окном мгновенно почернело. Угрожающе зашумели деревья. Казалось, откуда-то надвигается смерч, чтобы снести с лица земли «Маленький Белый дом», его обитателей, все вокруг...
«Мэджик» — так называлась специальная дешифровальная машина, сконструированная американцами. С ее помощью они успешно раскрыли код японцев и читали их радиограммы.
Смысл текста не оставлял никаких сомнений. Если японцы решили перебрасывать из Маньчжурии соединения своей мощной Квантунской армии на тихоокеанский театр военных действий, значит, они уверены, что русские не вступят в войну, и в ближайшее же время американцам следует ожидать грозного удара со стороны противника.
— Оставьте меня, — тихо сказал Рузвельт.
— Простите, сэр, но вы не расписались на документе и не вернули его мне.
— Д-да... — рассеянно произнес президент, по-прежнему не отрывая глаз от телеграммы.
И вдруг его осенила спасительная мысль: «Условия приема были крайне неблагоприятными. Сведения не очень точны. Может быть, все это не так. Кто-то ошибся... А может быть, в перехвате все верно — все, кроме самого главного? Может быть, это предумышленная дезинформация — японцы „подбросили“ нам свою радиограмму, чтобы поссорить нас с русскими».
Подняв голову, Рузвельт увидел, что Хассетт протягивает ему свой «паркер». Схватив ручку и с трудом удерживая листок бумаги на подлокотнике коляски, президент написал:
«СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. МАРШАЛЛУ ОТ ПРЕЗИДЕНТА РУЗВЕЛЬТА. СРОЧНО ОСУЩЕСТВИТЕ ПРОВЕРКУ ПО ВСЕМ КАНАЛАМ. ЖДУ СООБЩЕНИЯ. РУЗВЕЛЬТ».
Писать было неудобно, подлокотник не мог заменить стол, чернила разбрызгивались — президент с силой нажимал на перо.
— Пусть шифровальщики немедленно отправят это Маршаллу, — сказал Рузвельт, передавая листок Хассетту.
Билл и Майк вышли, вернее, выбежали из комнаты. Приттиман исчез еще раньше — сразу же как только понял, что речь идет о государственной тайне.
