Конечно, Америка лежит на столбовой дороге развития человечества.
Эта столбовая прокладывает новые тракты – в социализм.
Эти тракты в социализм конструируются в Союзе Социалистических Республик.
Ныне СССР и USA играют в шахматы сегодняшнего человечества.
– а океан, конечно, величествен, космос воды и неба! На пароходе со мной пожелал познакомиться и познакомился некий американский кишечный миллионер мистер Котофсон. Это был настоящий американец, он задавал на наших палубах американский тон. Он возвращался из Европы с дочерью, у которой был подвязан глаз и которая все время лежала с американскими журналами на палубах и в салонах. Он был энергичен, этот американец. Он крепко стиснул мою руку, подав ее широким американским жестом, ладонью вверх. Мы обменялись «хэлло». Первые фразы нам пытался переводить пушной джентльмен, очень почтительный с кишечным миллионером. Фразе ж на десятой американец сказал:
– Ну, ладно, будем говорить по-русски. Я к вам за советом. У меня, изволите ли видеть, две дочки. Впрочем, не откажите, – стакан сода-виски? – Итак, у меня две дочери. Ради них я живу на свете. Одна из них сейчас осталась в Англии. Все-таки это самая приличная страна. Вторая возвращается со мною, я вас представлю ей. Она доктор философии. У нее от чтения на глазу появилась бородавка, и я возил ее в Германию, чтобы ей отрезали бородавку. Все-таки германская медицина самая приличная. С меня брали по пятьсот долларов за визит. Моя дочь пишет такие рефераты, что профессора ахают. Дать воспитание детям – это стоит копеечки. Итак, я хочу говорить о второй дочери. У нас в Америке хромает искусство. Моя дочь захотела стать писательницей. Говорят, что английская литература сейчас в застое, я в этом не специалист, но все же английская литература – самая приличная. Мне дали список самых лучших английских писателей. Я остановил свое внимание главным образом на писательницах. Так, изволите ли видеть, мне кажется, удобнее и приличнее. Я посетил этих писательниц в Лондоне, и я предложил им давать уроки моей дочери, чтобы она стала писательницей. Она очень талантливая девочка. Итак, что вы скажете по этому поводу? – У нас в Америке так мало настоящего искусства!
– Но откуда вы знаете русский язык?! – спросил я.
– Хэ! – если бы вы знали мою биографию! – Я круглый сирота. У моего дяди в Орле была своя бойня. Мальчиком лет десяти я был уже самостоятелен и ездил с дядей в Сибирь, в Семиречье к киргизам скупать кишки. Вы знаете, что русские кишки, свиные и овечьи, не сравнимы ни с чем в мире, особенно из Заволжья, из Западной Сибири и из Семиречья. Несравненные кишки! Ученые полагают, что это от континентального климата и от плохой вашей пищи для овец – такие несравненные кишки. Советское правительство не знает, какое у него имеется золото. Я давал ему через Амторг неплохие миллионы, предлагая сдать мне монопольное право на русские кишки, – ведь у вас же монополия торговли, а я бы сам для этого дела тряхнул стариной! – Итак, шестнадцати лет я оказался в Одессе на морском пароходе и шестнадцати с половиною лет ступил на землю Нового Света. С тех пор я в Америке. Вы не знаете моей биографии! – никто в Америке не знает лучше меня кишечного дела! – Впрочем, вы разрешите, – я выпью еще стакан сода-виски? – Итак, что вы скажете по поводу английских писательниц и моей младшей дочери? В России у меня была фамилия – Котов. Теперь я – Котофсон. Итак, уэлл?
