И сровняется эта земля...
* * *
Дышит кладбищем рынок цветочный,
Полусонны ветра ввечеру,
Немелованной рифмой неточной
Неурочно меня очаруй,
Выпей ржавым консервным закатом,
Обожги окислением клемм,
Оригами моё, аригато,
Иероглиф на белом стекле.
Как стихи у задумчивых бестий,
Пропадают без вести миры.
Лишь бы Б-г не состарился вместе
С одичавшими стаями рыб,
Лишь бы Он не растаял, хватая
На века. И, за сердце рукой,
В золочённое небо хентая
Нарисованный, кто-то другой,
Не увлёк нас без цели. Я понял,
Что родился, коленки обняв,
Тусклый свет невозможных японий.
Камышовое небо в огнях.
* * *
Час ночи, заполненный негой,
Пригоден для скрипа саней.
Простыли в аллеях под снегом
Гроба занесённых скамей.
Неонное пламя боится,
Что холод за стены проник.
Верстает ночная больница
Папирусы марлевых книг,
И буквы кровавого свитка
Глаголят о вести благой.
Обложен кармической плиткой
Мятежный больничный покой.
Пространство белёсое, козье
Не блеет, лишь слышно, влекут
Планету на тонких полозьях
По санкам, застывшим в снегу.
Теги: Амирам ГРИГОРОВ
Height
раствори бирюзовые дали
в акварели окна
сколько всякой фигни повидали
и картина ясна
сколько соли насыпали в раны
наберётся на пуд
где теперь эти дальние страны
да и гитлер капут
мы с тобою из мотопехоты
в полымя из огня
я не помню откуда и кто ты
ты не помнишь меня
вроде звать тебя кажется Саша
вроде были друзья
ничего что сапог просит каши
нам без каши нельзя
нам с тобою всё было едино
не в окошко так в дверь
а зовут тебя кажется Дима
но теперь но теперь
мы лежим наискось от просёлка
где кусты не густы
у не помню какого посёлка
у какой высоты
Cancer carsus
где вервие поддерживает тын
где ехал хмурый через реку грека
тебе цена в базарный день алтын
мой одинокий голос человека
прогнивший остов сумрачный причал
гуляет ветер меж дырявых крыш но
мой голос здесь во славе не звучал
руин среди его совсем не слышно
но слышен шёпот будто из воды
я рак речной и здесь перезимую
зыбуч песок и не хранит следы
не то душа хранит любовь земную
сегодня ночь безлунна как на грех
лишь над волной звезда семиконечна
примкнуть штыки грядёт рекою грек
не вдоль реки но поперёк конечно
Redambula
я вышел на курской хотя надо было ехать дальше
и направился к дому моего детства
сунув руки в карманы расхлябанной такой походкой
дабы издали походить на жителя этих мест
дом был по-прежнему крепок и в меру монументален
как многие здания середины шестидесятых
