являются лучшей иллюстрацией того плачевного существования, в котором оказалась личность по результатам своего формирования. Слабые протесты против «власти», установленных «порядков», «традиций», норм и требований морали необходимы личности лишь для поддержания своей высокой самооценки, для создания иллюзии своей самостоятельности, имиджа свободолюбивого бунтаря. И все это лишь с большей отчетливостью подчеркивает зависимость субъекта. Более того, становится понятно, что сама эта зависимость его и образует, его и конституирует, с ней он отождествляет себя, без нее он не способен жить и действовать.
Одну из центральных проблем теоретической работы Жака Лакана можно назвать «логикой Другого», именно этот аспект его концепции наиболее интересен в русле рассматриваемого нами процесса формирования личности. Но прежде чем перейти непосредственно к этой теме, мы обратимся к структуре психического, которую сформулировал этот величайший мыслитель и гениальный фокусник психоанализа.
Во втором томе своих семинаров Ж. Лакан определяет эту структуру достаточно ясно: «Одной из главных пружин, одним из ключевых моментов теории, которую я здесь рассматриваю, является различение Реального, Воображаемого и Символического. Я все время стараюсь научить вас этому различению, приучить к нему. Моя концепция даст вам возможность разглядеть тайное недоразумение, которое в понятии объекта кроется. Ибо на самом деле понятие объекта как раз и держится на смешении, путанице этих трех терминов».[109] При этом адекватно определять специфику Воображаемого и Символического можно, по всей видимости, лишь по отношению каждого из этих образований (отдельно) к ипостаси Реального. «Объекты эти обладают двойной природой, – пишет Ж. Лакан, – реальной и воображаемой. С одной стороны, в качестве объектов желания, они являются воображаемыми […]. С другой стороны, это объекты реальные – совершенно очевидно, что мы их дать индивиду не можем, это не в нашей власти».[110]
Последнее указание чрезвычайно важно. Реальные объекты в каком-то смысле оттеснены от человека, с одной стороны, самим Воображаемым, то есть тем желанием, которым субъект насыщает рассматриваемый объект. С другой стороны, и здесь речь идет уже о Символическом регистре, объект как Реальное оттесняется от субъекта «стеной языка»,[111] то есть символами, которые означают этот объект во внутреннем пространстве субъекта и являются психическими эквивалентами реальных объектов, символами, которыми, в отличие от реальных объектов, субъект может оперировать, делая различные умозаключения и устанавливая всевозможные взаимосвязи между этими означаемыми объектами.
