Надя пригласила ее на «курицу по-французски». За этим пышным названием скрывались куски курицы, посыпанные рисом и политые майонезом с тертым сыром, тем не менее название блюда произносилось Надей с томным придыханием, долженствующим показать, что она не чужда высокой кухни.
Вероника вяло ковыряла вилкой в тарелке с деликатесом и слушала, как Женечке теперь неудобно ходить в школу, а Наде с мужем – на службу. Да и вообще теперь они живут так тесно, что буквально нечем дышать.
– Я понимаю, что тебе в двухкомнатной квартире с папой хуже, чем в трехкомнатной без него, – жестко сказала Вероника, когда ей надоели речи сестры. – Ты меня пригласила, чтобы лишний раз напомнить об этом или еще зачем-то?
Пока она решила не сообщать Наде, что скоро та сможет вернуться в вожделенную квартиру на Васильевском.
«Пусть лучше это будет для нее сюрпризом. Если я скажу ей об этом сейчас, она будет ждать и дергаться, сомневаться, не передумаю ли я, а так – хоп! – пожалуйте в евростандарт. И ничего страшного, что пока я заканчиваю ремонт и подыскиваю себе новое жилье, она злится на меня… Да она всю жизнь на меня злится!»
– Я просто хотела узнать, как твои дела. – Надя пожала плечами.
Когда с курицей было покончено, женщины взяли чашки с кофе и вышли на балкон. Надя всегда ругала Веронику за курение, но пару лет назад отчего-то закурила сама, причем скрывала это от мужа, детей и отца. Вот и сейчас, взяв сигарету из Вероникиной пачки, она оглянулась и лишь затем прикурила.
«…Хоть бы нашелся какой-нибудь хулиган и сломал этот чертов детский грибок! Почему за столько лет в этом дворе ничего не изменилось? Все дворы либо благоустраивают, либо оборудуют под автостоянки, и только этот остался в первозданном виде. Кажется, стоит протянуть руку, и вернешься назад. Зажмуришься на секунду, потом откроешь глаза, и увидишь Костю в шинели. Он ждет, когда я выйду, и курит одну сигарету за другой…»
Так и есть, он ждет уже много лет, просто Вероника не видит его. На самом деле все очень просто – надо закрыть глаза и шагнуть через балконные перила. Миг, вспышка, и то, что разделяло их, исчезнет… Он отбросит папиросу и широко улыбнется ей: наконец-то, малыш, ты пришла. И, держась за руки, они пойдут… куда? Есть ли в том мире автобусы и станции метро? А общежитие курсантов, где Вероника была так счастлива? Но это не важно. Какая разница, ей просто достаточно идти с ним рядом, другого рая ей не нужно…
