– Нет, ничего, – буркнула Вероника.
– А ты не сердишься на меня?
– За что?
– Не думаешь, что я упустил что-нибудь в его лечении? Не использовал шанс? Но я пригласил лучших специалистов академии…
– Я знаю: вы делали все, что возможно, – тихо сказала она.
Вероника сама была благодарна генералу, не упрекавшему ее за то, что Костя оказался в клинике слишком поздно. Если бы она сразу отправила его к врачу, Костю, может быть, удалось бы спасти…
Смысловский вытащил из кармана кителя пачку «Беломора» и галантно предложил ей. Закурили. Табак был для Вероники крепковат.
– Я многого бы не пожалел, чтобы тебя утешить, – сказал Смысловский, – но знаю, что не смогу принести тебе облегчения. Ты ведь не только горюешь о любимом, ты чувствуешь себя виноватой в его смерти, правда?
– Да.
– Так вот, поверь мне: выжить он не мог. Тебе не в чем себя упрекнуть. И вот что я тебе еще скажу. Я тоже потерял любимого человека. Очень давно, в войну. Я не мог понять, как это: она погибла, а я уцелел? Единственным утешением для меня было сознание того, что я пережил в жизни самое страшное и больше ничто уже не сможет причинить мне такой боли.
– Да, – сказала Вероника, – так оно и есть.
– Нет, милая, потом оказалось, что это не так. Жизнь всегда найдет у тебя слабое место, чтобы ударить побольнее, и ты не сможешь защититься.
Вероника фыркнула.
– Господи, да не может мне стать хуже, чем есть! Я готова была на все, только бы быть рядом с Костей, а если его нет, мне ничего не нужно. Что бы ни случилось со мной, это пойдет мне только на пользу. Выгонят из института? Подумаешь, пойду санитаркой работать. Заболею и умру? Я не боюсь смерти.
– Я тоже так думал, – печально сказал Смысловский, – но я ошибался. Человек не может жить, ничего не желая и ничего не ценя. А жизнь всегда найдет способ лишить тебя того, что стало для тебя важным и ценным. И единственный способ бороться с болью – это научиться радоваться тому, что имеешь. А ты имеешь не так уж и мало. У тебя прекрасные голова и руки, ты трудолюбива, коллектив хорошо к тебе относится. Не пренебрегай этим, девочка, не швыряйся тем, что дано тебе природой.
– Ничем я не швыряюсь, – пробормотала Вероника. – Наоборот, я стараюсь, работаю.
– Нет, милая моя, ты не работаешь, а изводишь себя работой, для тебя это лишь способ забыться. Это ничем не отличается от пьянства.
– Почему же?
– Потому. Ты трудишься, будто щели в плотине затыкаешь, а тебе нужно другое. Вот что, Вероника. Хочешь быть моей ученицей? К окончанию института я сделаю из тебя отличного хирурга. Любого мужика за пояс заткнешь. Согласна?
