Очень важной и злободневной темой было несовершенство русских снарядов. Всем историкам известно, что за всю русско — японскую войну российский императорский флот главным оружием кораблей, то есть артиллерией, смог потопить лишь несколько малюсеньких номерных миноносцев, да и то, для подсчета последних хватит пальцев одной руки школьного трудовика. Причин такой малой эффективности русского артиллерийского огня было много, но одной из главных было несовершенство снарядов которые были слишком легковесными, имели тугой взрыватель и несли в себе слишком мало взрывчатого вещества. В результате русские снаряды очень часто просто пробивали вражеский корабль насквозь и улетали дальше без детонации. На первый взгляд ужасное состояние дел имело как всегда свою обратную сторону. Дело в том, что эти снаряды создавались в условиях русской доктрины развития флота начала века и согласно русским представлениям о линейном бое. Наши адмиралы тогда полагали, что бой будет проходить на небольших дистанциях — около 15 кабельтовых, и в рамках такой доктрины наши снаряды были вполне себе неплохими, так как имели приличную бронепробиваемость. А большая настильность их траектории полета обеспечивала более высокую точность ведения огня. Но на деле более тихоходные русские корабли никак не могли сблизиться на необходимую дистанцию с более быстроходными японцами. Последним как раз был выгоден бой на больших дистанциях, так как их снаряды были фугасными. А, как известно, фугас пробить броню не в состоянии, и к неизменным преимуществам фугасных снарядов стоит отнести тот аспект, что с увеличением дистанции его поражающее действие не уменьшается. В то же время на дистанции более 15 кабельтовых все преимущества русского снаряда обращались в недостатки. Пробить толстую броню он был уже не в состоянии, а небронированные части он просто проходил на сквозь без детонации. Совсем по иному вели себя на этих дистанциях японские фугасы: они не пробивали брони, зато стабильно коверкали различные небронированные надстройки убивая и калеча экипажи кораблей, вызывали обильные пожары. При Цусиме в оставленной нашими современниками реальности русские корабли шли на дно с не пробитой броней.
Все это вынудило Михаила в срочном порядке объявить конкурс на создание нового снаряда. На разработку проекта нового русского фугасного снаряда Ларин отрядил три недели, после чего нужно было в срочном порядке налаживать их поточное производство на отечественных заводах, и делать крупные заказы на те же самые снаряды у Круппа. В качестве основной взрывчатки для новых снарядов был выбран старый добрый бездымный порох, причем вес его должен составлять в бронебойных снарядах не менее 2 % от общей массы, а в фугасных — не менее 20 %. Времени на изобретение нового взрывателя так же не было, поэтому было дано срочное задание модернизировать взрыватель Бринка, который уже стоял в наших снарядах. Последняя мера должна была сэкономить кучу времени, так как заводам теперь не нужно было осваивать новые в производстве взрыватели, а все что требовалось — всего лишь чуть — чуть переналадить производство. При чем общая масса новых снарядов должна была быть на 12 %-15 % больше, чем у старых бронебойных. Это естественно вело к повышенному износу ствола орудия, а так же снижало начальную скорость и уменьшало настильность траектории, что не могло не сказаться в сражении на ухудшении стрельбы, так как наводчики должны были корректировать наводку орудий в зависимости от того, какой снаряд заряжен. Для выхода из этого положения Михаил вытащил на свет божий чертежи старых снарядов для русских орудий, которые должны были иметь схожую массу с новыми фугасами. В общем, стараниями попаданцев во времени, предстояло перевооружение всего флота на новые снаряды, причем сделать это нужно было буквально за несколько месяцев.
