От своего зятя Корреа Колумб узнал, что украшенное такой же резьбой бревно было выброшено на берег Порто Санто. А однажды на берегу нашли тростник необычайной величины. Полости между его сочленениями были так велики, что в каждую из них можно было влить по три меры вина. Колумб из опыта своих плаваний знал, что подобный тростник не произрастает ни в Африке, ни на португальских островах. Естественно было предположить, что диковинное растение пригнало течениями и ветром с противоположного берега океана.
Поселенцы с Азорского архипелага рассказывали, что к их островам западными ветрами прибивало огромные сосны. Прибрежный песок на островах Грасиоса и Файал был усеян этими деревьями, чуждыми растительному царству архипелага. Особенно заинтересовал Колумба рассказ жителей острова Флорес о лодке, выброшенной однажды на их берег. В лодке оказались трупы двух темнокожих широкоскулых людей совершенно незнакомой расы.
Колумб тщательно подбирал все эти факты. Он сопоставлял их с указаниями старых авторов. У Птолемея он нашел описание тростника огромный размеров, растущего в Индии, а выловленные у Азорских островов человеческие останки походили на скуластых и желтолицых обитателей Катая, о которых он читал у Марко Поло.
Собранные генуэзцем показания моряков укрепили его в убеждении о возможности достижения восточных земель западным морским путем. Тростник, сосны, человеческие останки говорили Колумбу красноречивым языком фактов. Они служили надежным доказательством того, что Азорские острова не являются пределом мира, что за ними лежат земли, ожидающие отважного мореплавателя. Правда, добытые сведения не давали указаний ни на расстояние, ни на сколько-нибудь определенное направление, в котором следует плыть к этим землям.
После некоторого колебания Колумб разрешил спорный вопрос о расстоянии произвольно: он исходил из расчетов Марина Тирского, отвергнув менее благоприятные выкладки Птолемея, и считал, что от Азорских островов до Чипанго надо обогнуть дугу не больше четверти земной окружности. На широте Лиссабона эта дуга не должна превышать расстояния, какое можно проплыть на хорошей португальской каравелле.
Все доводы Колумба укладывались, таким образом, в довольно стройную систему доказательств в пользу существования западного пути. Колумб разделил свои аргументы на три группы: естественные обоснования, покоившиеся на учении о шаровидной форме земли, авторитет писателей, показания моряков.
