То, что он там увидел, сильно озадачило его! Перед дверью с измученным лицом стоял его бывший одноклассник Алешка Колешко.
«Пьян он, что ли?» — мелькнула мысль. В самом деле, вытянутое широкоугольной оптикой дверного глазка лицо друга как нельзя более свидетельствовало в пользу последнего предположения. Его трудно было сравнить с тем Ко-лешкой, который неделю назад бодрым голосом приглашал в гости, на дачу, расположенную на лесном озере сравнительно недалеко от Москвы, а потом попросил на несколько дней попользоваться его «Ауди».
Сейчас, в данный момент, Колешко стоял, пошатываясь, не решаясь нажать на кнопку дверного звонка. Что же случилось?
— Ты один? — глухо спросил майор ФСБ.
— Макс?! Слава богу, ты дома… — также глухо пробормотал Колешко. — Открой…
Щелкнул замок, и первое, что увидел Степаненко, это увесистый рюкзачок, который его друг протолкал впереди себя.
— Что с тобой, Алеша? — спросил Степаненко, когда друг очутился в прихожей. — Загулял, что ли? Или Ира выгнала?
— Разбился! — с досадой вымолвил Колешко, наблюдая, как Степаненко запирает дверь.
— Вот те на! Где? — уставился на друга майор ФСБ.
— Сразу за кольцевой дорогой. По «рязанке»…
— Влип? — с неодобрительной миной посмотрел на Колешку Степаненко. Видя, что тот не совсем понимает его, пояснил: — Я имею в виду — виноват?
— Да нет. «Волга» подрезала… Белая…
Степаненко зажег в прихожей свет и заметил, что раны на голове у друга обработаны йодом, а обтертости покрыты корочкой.
— Ты хоть цел? Может, скорую…
— Да цел я, цел. Кости целы, во всяком случае, а вот «жигуль» вдребезги.
— «Жигули?»
— Твоя «Ауди» цела… Я на ней и приехал. Так вышло.
— Иди в ванную, сейчас мы тебя взбодрим, — сказал Максим и потянул на себя рюкзачок, который Колешко по-прежнему держал в руках. Алексей как-то нервно дернулся, но рюкзак выпустил.
— Ого! — майор едва удержал рюкзак одной рукой. — Что тут у тебя?
— Да так, книги…
Степаненко умостил увесистый рюкзак в пустой угол под телефонной полкой, отметив про себя, что его нежданный ночной гость проводил рюкзак настороженным взглядом.
В ванной комнате Степаненко наметанным глазом определил, что Колешко говорит правду — он был помят, исколот осколками стекла, но не избит.
— Умывайся, а я — на кухню.
К этому времени чайник уже закипел. Степаненко до половины налил кипяток в турку, дополнил минералкой, и вскоре в чашках задымился кофе. Умытый и немного посвежевший Колешко некоторое время наблюдал, как хозяин квартиры колдует над кофе, затем уселся за стол.
