У меня чувство, словно меня держат здесь века. А сколько времени прошло на самом деле, час или больше? Не имею представления. В двух углах маленькой комнаты массивные высокие столы. Ножки утопают в ковре. На столах какое-то странное оборудование. Я не вижу верхние части, поскольку наручники не позволяют встать в полный рост. Оно массивное, и с моего угла видны скользящие ручки настройки. В стене, что отделяет эту комнату от другой, есть стекло. Стены из дерева, причем разные сорта дерева перемешаны, что создает многоцветную поверхность. Если я не ошибаюсь, это называется мозаичной отделкой. Хочу пощупать стену, но костяшка пальца едет вдоль стены. Она очень грубая, и, похоже, я занозила палец. Что же со мной будет? Мне неудобно. Я ворочаюсь с боку на бок. Мне хочется встать и пройтись. Ноги тяжелые, их начинает сводить. Я снова ложусь и засыпаю.
Полотенце на окне освещено солнцем. Когда я просыпаюсь, в комнате жарко — наверное, уже утро. Точно сказать не могу. Такая жара, что трудно дышать. Мне хочется пить, и я потею. Сколько времени прошло? Закрываю глаза. Захочется ли мне открыть их снова? Может, если уснуть, то проснусь в своей постели, и все окажется дурным сном. Я отдаюсь забытью.
Размышления
Днем он пришел проведать меня. Принес еду из фастфуда и содовую воду. С этого момента мне трудно восстановить подробную последовательность событий. Наверное, он приходил по крайней мере раз в день и приносил еду и питье. Я впала в полную зависимость от него. Приходя, он снимал наручники, чтобы я могла поесть. Он принес ведро под туалет. Я ненавидела моменты, когда он снова надевал наручники, так что получалось — я ждала его прихода и минуты освобождения от них. Наручники хотя и были отделаны мехом, все равно въедались в запястья, кожа под ними не просыхала. В комнате было жарко, и с меня тек пот. Он сказал, что пытается раздобыть кондиционер и поставить в комнату. Между тем он принес вентилятор, который давал большое облегчение. Я спрашивала каждый день, когда он отпустит меня домой. Я не могу дословно воспроизвести ответ, но смысл сказанного вполне представляю.
Он пытался заставить меня улыбнуться, подражая различным смешным голосам. Он изображал английский акцент, техасский акцент, австралийский акцент. Воспринимаю это как часть плана по манипулированию мною в попытке примирить меня с ним. Он использует все возможности для завоевания моего доверия. Он стал для меня всем. Я зависела от него полностью — еда, питье, туалет. Он был для меня единственным источником развлечений.
