Том 1. Стихотворения, 1908–1917 | страница 29



   Прости, я не в своем уме…
Но, право, милый кум, ты в сане столь высоком
   Стал плохо помнить о куме.
Ты, зная, например, как пламенно о курах,
   Об этих кротких дурах,
Пекусь я, не щадя ни времени, ни сил,
   Хоть раз бы ты спросил:
Как курочки твои, кума, живут на свете?..»
«Постой-ка, – перебил тут Волк, – постой, кума!
             Да ты сама,
Чай, не последнею ты спицей-то в Совете!
А ты ль меня утешила когда?
   За все последние года
Хоть пару ты промолвила словечек
   Насчет моих овечек?!»
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Примета верная, читатель милый мой:
Хороший кум всегда столкуется с кумой.
А овцы знать должны, как знать должны и куры:
Раз речь зашла о них, так быть им всем – увы! –
         Одним без шкуры,
         Другим без головы!

Гуманность>*

С-Петербургское Общество призрения животных сообщило Пермской городской управе, что вешать бродячих собак – не гуманно.

Удобнее пользоваться специальным удушливым газом.

(Из газет.)
   «Барбос!» – «Трезор!»
   «Ты что же смотришь истуканом?»
«Собачник, вижу я, бежит сюда с арканом!»
        «Шмыгнем-ка под забор!»
        Шмыгнули,
        Улепетнули
   На чей-то задний двор
   И продолжают разговор:
   «Слыхал, Барбос, ты новость эту?
Намедни в мусоре я выудил газету,
Так в ней прочел я: дан по городам приказ,
Что вешать, мол, собак бродячих… не гуманно…
   А дальше… как-то так… туманно:
Удушливый удобней, дескать, газ…»
«Туман – в твоей башке!.. Однакоже как странно! –
   Ворчит в ответ Барбос
        Трезору: –
   Ты, чай, слыхал про Лисий Нос?
Не дай господь попасть туда в ночную пору!
   И все же это – пустяки.
   Хоть я учен на медяки,
   Газетки ведь и я читаю между прочим, –
Так слушай: у людей – какую богачи
   На Ленских приисках пустили кровь рабочим!
Вот тут гуманность-то людскую и сличи:
   Без виселиц, без газу,
А живота лишить сумели город сразу!»
* * *
Барбосу выводов подсказывать не будем.
Сказать по совести, не знаю я и сам,
Кому завидовать кто должен: люди – псам
   Иль псы-бродяги – людям?

Притон>*

Дошел до станового слух:
В селе Голодном – вольный дух:
У двух помещиков потрава!
И вот – с несчастною, покорною толпой
Кровавая учинена расправа.
Понесся по селу и плач, и стон, и вон…
   Знал озверевший становой,
   Что отличиться – случай редок,
Так лил он кровь крестьянскую рекой.
   Что ж оказалось напоследок?
   Слух о потраве был пустой:
От мужиков нигде потравы никакой.
   «Ах, черт! Дела на слабом грунте!
   Не избежать плохой молвы!»
   Но, не теряя головы,