Том 2. Последний человек из Атлантиды. Продавец воздуха. Когда погаснет свет | страница 33
– Кто ж его знал!.. – смущенно проговорил Эльзаир. – Ему все разжевать и в рот положить надо…
– А царек ничего… подходящий был бы царек, – сказал Зануцирам. – Очень удобный!..
– Удобный, когда будет царем. А посадить-то его как?
– Надо начать с другого конца, – сказал Анугуан. – Мне известно, да теперь и вам известно, что готовится восстание рабов. Во главе стоит Акса-Гуам-Итца, сын Шишена-Итца – верного царского пса! То-то молодость! Увлекся, говорят, какой-то рабыней и теперь всю Атлантиду перевернуть хочет!
Вот этого-то Акса-Гуама мы и используем. Если восстание направить умелой рукой, они могут убить Гуама-Атагуерагана. Нам это и нужно. С рабами же скоро расправимся и на престол возведем эту атцорскую овечку – Келетцу. И мы будем неограниченными правителями Атлантиды. А сорвется восстание и уцелеет голова Гуана-Атагуерагана – слетит голова Акса-Гуама, да и его отцу несдобровать. Мы же останемся в стороне.
– Вот истинный дипломат Атлантиды! Хранитель законов, поддерживающий восстание рабов! – со смехом сказал Кунтинашар.
Легкий волнообразный подземный толчок отбросил всех влево. Где-то зашуршала обвалившаяся штукатурка.
– Эти подземные толчки начинают беспокоить меня!
– Пустяки! – беспечно сказал Кунтинашар.
– Но не всегда дело кончается пустяками, – возразил Анугуан. – Наши таблицы повествуют о нескольких ужасных землетрясениях и извержениях вулканов. Вот эта самая пирамида, которая крепче скалы, дала три тысячи семьсот лет тому назад громадную трещину, и ее пришлось перекладывать. Что же было тогда с дворцами и храмами?..
– Ты собираешься жить три тысячи лет, Анугуан? Я думаю, на наш век хватит! А там… Пусть хоть все пирамиды лопаются, как скорлупа печеных яиц! – Сладко зевнув, он прибавил: – Однако пора и на покой!
IX. Змееныш
– Кончено!
Адиширна-Гуанч положил бронзовое зубило и молоток, отошел от статуи и окинул ее взглядом.
Перед ним, как живая, стояла Сель в короткой легкой тунике, с копьем в правой руке, приготовленным для метанья. Вся фигура дышала порывом. Правая нога выдвинута вперед и согнута в колене. Левой рукой, на ремешке, она сдерживала пару остромордых, поджарых собак с напряженными для прыжка мускулами. Волосы Сель были плотно обтянуты лентой, сколотой впереди булавкой в виде полумесяца. Этот полумесяц символически изображал ее имя[9].
Адиширна залюбовался своим произведением. Такой он увидел Сель в первый раз на охоте, в лесу.
Большая луна уже поднялась над океаном. Лунный луч скользил по мраморному лицу статуи, и Адиширне показалось, что Сель улыбнулась ему.
