Валерий вспомнил об электрических скатах, парализующих свои жертвы разрядами.
«Очевидно, эта рыба действовала так. же или впустила в осьминога яд и таким образом заготовила для себя пищу, — подумал Валерий, довольный своей сообразительностью. — Сейчас она начнет есть его…»
Но рыба и не собиралась обедать. Наоборот, она отплыла в сторону, как будто насытилась, и уступила место сородичам.
«Насытилась!» — Слава вспоминал об исчезнувшей из клеток АТФ! Его морозило от созревающего совершенно необычного предположения.
И сразу, как по сигналу, вся стая бросилась на приманку: несколько змеиных тел с широко разинутыми пастями, из которых подобно наконечникам стрел высовывались языки. Хищники касались языками осьминогов и рыб, мгновенно парализуя или убивая их, и затем, изогнувшись, резко уходили во мрак, куда не достигал приглушенный слабый свет прожектора. Но двум из них не повезло. Они увлеклись и попали в ловушку. Заметались, ударяясь о трупы осьминогов, как об изорванные футбольные мячи, грызли сеть, пробовали протиснуться сквозь ячейки.
Валерий не волновался, зная, что добыча не уйдет. Ячейки были достаточно мелкими. И зубы такой рыбины не могли одолеть синтетического волокна сети. И все же он ошибся. Рыбам помогли не зубы и не сила…
Прежде чем люди смогли понять, что происходит, вся стая бросилась на выручку пленниц. В мгновение ока больше десятка рыб впились зубами в пластмассовое кольцо, на которое, как веревочная корзинка, была натянута сеть, и в сеть.
Закружились змеиные тела, забили хвостами, и кольцо разошлось…
Валерий и Слава растерянно смотрели в опустевшие иллюминаторы. Как могли рыбы выбрать самое уязвимое место? Почему действовали так согласованно? Выходит, они обладают сообразительностью, не уступающей, во всяком случае, сообразительности обезьяны. Но это же абсурд. И к тому же даже обезьяны не смогли бы так быстро сориентироваться и действовать так решительно и согласованно. Значит, сообразительность рыб должна приближаться к человеческой. Но это невозможно…
— Послушай, Слава, а почему бы и нет?.. — начал высказывать догадку Валерий, но Слава не слушал.
Он потянул на себя ручку глубины, бросая батискаф в погоню. У него почти не было надежды на успех. Он не мог предугадать, куда направятся рыбы, рассчитать быстроту их движения, не знал, где находятся их норы. Его вела лишь интуиция, и он мог рассчитывать только на счастливый случай.
Слава догнал их у самого дна. Успел заметить, как змеиные тени скользнули в отверстие подводной пещеры.
