И Павел Захарович начал на доске показывать, как я все это решал. Он постукивал мелком, и лицо у него было таким сияющим, словно я по крайней мере открыл закон всемирного тяготения.
- Павел Захарович! - вскочил Ленька. - А почему он решал про поезд, когда ему надо было решать про бассейн?
- Про бассейн? - Павел Захарович нахмурился.
- Да, - продолжал Ленька. - Он же сидел рядом со мной на контрольной. Вы его сами пересадили.
Учитель положил мел, медленно вытер руки о тряпку.
- Теперь я все понимаю. Зачем ты это сделал, Коробухин? - сказал он, поморщившись. - Ставлю тебе двойку.
- Мне просто понравилась задача про поезд, - воскликнул я. - Мне надоели задачи про бассейн.
Павел Захарович ссутулился и вышел в коридор.
Я показал Леньке кулак.
- Ябеда, получишь.
Ленька покраснел.
- Но это остроумное решение придумал я, а не ты.
- А может, и я тоже? - ехидно спросил я.
- Я тебе не верю, - сказал Ленька. - Воровать чужое остроумное решение нельзя, это не списывание, а плагиат называется.
Я бросился на Леньку с кулаками. Но тут дверь отворилась и Павел Захарович тихо сказал:
- Продолжим урок.
РУКОПОЖАТИЕ ПОД ФОНАРЕМ
Сегодня мне очень одиноко и грустно. Никогда мне не было так одиноко и грустно.
Ира побежала с сестрой в оперный театр. К нам в город приехал известный тенор - толстый, с длинными бакенбардами, какие носили в XIX веке. Ирина сестра сказала:
- В нашем институте все от него без ума. Это же настоящее бельканто.
Ирина сестра с гигантским трудом достала билеты, и они ушли в театр.
Я выхожу на ту самую улицу, где живут Горох и его компания. Я вспоминаю, как мы вместе заставили "великолепную семерку" потрудиться на благо пешеходов, но мне все равно не становится веселее.
Семка и Генка сейчас на занятиях физического кружка. Из нашего класса Степан Александрович только их позвал: пусть сидят, ума-разума набираются.
В кружке занимаются старшеклассники. Но Степан Александрович говорит, что из Семки и Генки будет толк. Побольше бы таких ребят в школе, говорит еще Степан Александрович, а не разных там лоботрясов. И после этих слов он выразительно смотрит на меня.
Ну и ладно, думаю я. Я же не виноват, что у меня нет призвания, что меня не тянет к физике, как Семку и Генку.
Ира мечтает стать химиком, как и ее сестра, маленькая, но важная, в очках. А меня ни к чему не тянет. Сегодня мне нравится физика, завтра алгебра, послезавтра география. Но надолго меня ничто не привязывает.
