— Судьба этого бедняка, — сказала мисс Вир, — наводит на столь грустные мысли, что я не могу, как обычно, разделить твое веселье, Люси. Как ему жить в этом безлюдном краю, вдали от всякого жилья, если у него нет средств к существованию. А если ему кто-то и помогает, то одно лишь подозрение, что у него есть деньги, может подвергнуть его опасности быть ограбленным и убитым кем-нибудь из наших разбойных соседей.
— Но ты забываешь, что его считают колдуном, — сказала Нэнси Айлдертон.
— Даже если потусторонние силы ему изменят, — вставила ее сестра, — ему достаточно воспользоваться своим природным уродством. Ведь стоит ему на виду у своих врагов высунуть в окно или дверь свою огромную башку и повернуть к ним свое сверхъестественно безобразное лицо, и ни один, даже самый смелый грабитель не решится подойти к нему. Ах, как мне бы хотелось заполучить эту голову Горгоны[34] хотя бы на полчасика!
— Зачем, Люси? — спросила мисс Вир.
— О, я бы напугала и выгнала из замка этого мрачного, чопорного и спесивого сэра Фредерика Лэнгли, которого обожает твой папаша и которого ты сама терпеть не можешь. Уверяю вас, я всю жизнь буду благодарна нашему колдуну только за то, что он избавил нас на полчаса от общества этого человека: не задумай мы посетить Элши, мы и не подумали бы отколоться от остальных.
— А как бы ты отнеслась к тому, — сказала мисс Вир вполголоса, чтобы ее не услышала младшая сестра, ехавшая впереди по узкой тропинке, — как бы ты отнеслась к тому, милая Люси, если бы тебе, допустим, предложили терпеть его общество всю жизнь?
— Как бы я к этому отнеслась? Я бы трижды ответила: нет, нет и еще раз нет, и каждый раз все громче и, громче, пока меня не услышали бы даже в Карлайле.
— А сэр Фредерик все равно скажет, что девятнадцать «нет» равны половине «да».
— Ну, это зависит исключительно от того, как эти «нет» были сказаны, — отвечала мисс Люси. — Будь уверена, я бы отказала ему так, что не осталось бы ни тени надежды.
— А если бы твой отец, — продолжала мисс Вир, — сказал тебе: «Выходи за него или…»?
— Я бы приняла любые формы этого «или», даже будь мой отец еще более жесток, чем все злые отцы из старинных романов.
— Даже если он стал бы тебя стращать теткой-аббатисой и монастырем?
— А я бы ему пригрозила зятем-протестантом и еще радовалась бы, что веление совести дает мне возможность пойти наперекор его воле. А сейчас, пока Нэнси нас не слышит, вот что я хочу тебе сказать. Ты будешь права перед богом и людьми, если воспротивишься всеми доступными тебе средствами этому нелепому браку. Он самодовольный, честолюбивый и скрытный человек и к тому же заговорщик. Всем известны его жадность и жестокость. Он плохой сын и плохой брат. Он черств и бездушен даже по отношению к своим родным. Изабелла, я бы скорее умерла, чем вышла за него.
