Она коснулась его пальцев. Галина кисть была в черных кружевных митенках, ярко сверкали пурпурные ногти. Это была единственная женщина в Москве, которая отваживалась на столь вызывающий аристократизм. И которой притом удавалось попасть в Кремль.
— Илья Степанович, когда вы меня побалуете своими новыми стихами?
Мужчина сдержал смешок. Отпустив стекло, он дал знак охране поднять шлагбаум.
— Стоит товарищу начштаба приказать, и я паду к вашим ногам, товарищ Егорова.
«Волга» тронулась, унося Галин смех. Поправив свои кружева, она закрыла окно.
— Правда, милашка? И все-таки он Сашу побаивается.
— Меня так разглядывал, но даже не спросил, кто я.
— К чему вопросы, милочка? Он и без того знает, куда мы едем.
Марину знобило. Ее плащ был слишком легким, а платье чересчур открытым. В точности, как у Егоровой. Однако ее знобило не только от холода.
Машина катила по широким кремлевским аллеям, где через каждые полсотни метров замер солдат в надвинутой на глаза ушанке. Свет фар, отразившись в просторных окнах Арсенала, плутал в таинственном лабиринте церковных куполов, пока не достиг золотой маковки Ивана Великого. Из мрака выступила церковь Ризоположения. Марина впервые оказалась рядом с этой жемчужиной русского зодчества. Да, истинная жемчужина Святой Руси! Но в своем полуобморочном состоянии Марина была не способна ею восхититься. Все произошло так внезапно.
Два дня назад Галина Егорова нагрянула в ее гримерку в Театре Вахтангова. Тем вечером Марина играла комиссаршу в «Оптимистической трагедии» Всеволода Вишневского. Но этот визит был полнейшей неожиданностью! Марина еще только начинала, а Егорова была уже известной актрисой, которую обещал снимать в своих фильмах Александров, пользующийся благосклонностью Сталина. И к тому же предметом различных пересудов. Ее муж Александр Егоров — начштаба Красной Армии, бывший соратник Сталина по польской кампании. Человек широких взглядов. Если верить молве, у его жены было больше любовников, чем ролей. Но, возможно, только единственный любовник? Такой, что стоил всех других, вместе взятых.
Прямо там, в этой тесной гримерке, Егорова буквально засыпала Марину восторгами и комплиментами… прежде чем сообщила истинную причину своего визита. Марина хихикала, продолжая стирать театральный грим.
— Ну, Галя, вы мне просто льстите!
Егорова улыбнулась своей колдовской, завораживающей улыбкой.
— Вовсе не льщу, милочка. Иосиф хочет с тобой познакомиться.
— Со мной?
