– Это где?
– На Фолуранском холме.
Релкин снова рассказал свою историю, ничего не прибавляя от себя, как бы плаксиво она ни выглядела.
– Правдоподобная история, – проворчал Свейн. – Ты просто не хочешь, чтобы мы узнали, что же случилось на самом деле.
– Брось, ты думаешь, я изменяю Эйлсе? Ты же меня хорошо знаешь, Свейн.
– Драконы тоже кое-что о тебе знают. Должно быть, от Хвостолома.
– Великолепно! И ты веришь драконьим сплетням? Сам же прекрасно знаешь, что этим сплетням грош цена.
– Кончай, Релкин. Все тебя знают. Ты всегда аккуратен: и сам чистенький и одежонка в порядке.
– Было то, что я тебе продолжаю вдалбливать: я просто отговорил эту леди прыгать с крыши. Они собирались дать мне что-нибудь выпить и закусить. А я отключился, как только сел.
Как только стало ясно, что им из него больше ничего не вытянуть, парни отстали и перешли к звучащей на всех углах теме чумы.
Ночные новости были сенсационными. Ни одного случая за шесть часов… несколько случаев утром и потом опять ничего.
Похоже, ведьмы оказались правы. Кампания против блох шла успешно.
– Джак вернулся, – сказал Свейн. – Ну, и что там, в лесу Затерявшегося оленя?
– Все еще продолжают копать. Я слышал, что уже похоронено десять тысяч.
– Храни нас Рука, – пробормотал кто-то.
– А я вот что вам скажу, – вмешался Мануэль. – В Драконьем доме не осталось ни одной живой блохи.
– Хэй, да и в городе-то их теперь не намного больше осталось, – воскликнул Курф.
– Могу поклясться, что есть. Такое добро всегда можно найти, – проворчал Энди.
– Но чума-то прекратилась…
Разговор перекрыл голос Кузо, зовущего ребят на построение.
Начиналась работа.
Со стонами и ворчаньем они побрели строиться.
Оставшаяся часть дня прошла в основном так же, как и предыдущий день. Они работали в нижнем городе: уничтожали крыс, окуривали дома. Когда они уже не могли продолжать, их отправили присматривать за драконами, а затем спать.
Так продолжалось еще три дня, и за это время не было ни одного случая чумы. Все кончилось.
Черная чума была остановлена в Марнери на полном ходу, но при этом умерли тринадцать тысяч сто пятьдесят пять человек; большинство из них было похоронено в общих погребальных ямах в лесу Затерявшегося оленя. Заразились еще девять тысяч четыреста шесть человек, но эти выжили, хотя многие из них умерли в течение следующего года-двух.
После городской церемонии в лесу Затерявшегося оленя был заложен монумент в память о погибших. Еще один был заложен в ряду памятников на парадной площади перед Сторожевой башней.
